Приговор

Марита шла, как пьяная, казалось — под ногами колеблется земля. Последние слова Акперова стегнули ее по лицу. Ноги отяжелели, она крепко прижалась к его плечу. Заур курил, думал о своем. Вдруг он почувствовал, как Марита сжала его локоть. Они остановились под самым мостом, в полутьме, у массивных каменных опор. Акперова удивили неподвижные, широко раскрытые глаза Мариты.

— Что случилось? Вам плохо?

Заур достал платок, заботливо вытер ей лоб.

— Сердце…. Но теперь уже ничего… Прошло. Ты мне очень дорог, слышишь? Тихо произнесла она. — Скажи, Заур, ты веришь мне?

Вопрос изумил его. Она обращалась к нему на «ты».

— Да, верю, — решительно ответил он, обнял ее за плечи. Смутная тревога шевельнулась в душе.

— Ты совсем, совсем меня не знаешь, — заговорила она с жаром. — Но верь мне. Что бы ни случилось, верь…. У меня нет никого дороже. Только ты, Заур.

Последние слова утонули в гуле проходящего над ними поезда. Мост гулко резонировал. Грохот наваливался ощутимой тяжестью. Мысли Заура смешались, сердце снова кольнула тревога. Влажные губы Мариты в темноте коснулись его губ. Заур рывком прижал ее к себе. Когда стих гул поезда, она высвободилась из его объятий и, опустив голову, прошла вперед.

Заур последовал за ней.

— Марита! — окликнул он. — Марита, ну что с тобой? Ну, скажи мне, наконец! Скажи.

— О-о, — выдохнула она, — не надо, не спрашивай, не могу. Проводи меня. И не спрашивай ничего… Я сама скажу тебе. Потом скажу. Мне надо домой. Скорей.

Заур остановил такси. Сели. До самого дома Марита не проронила ни слова. Прощаясь, она робко попросила:

— Не обижайся. Я понимаю, что веду себя, как сумасшедшая. Но… Прости. Я позвоню тебе. Обязательно позвоню.

Повернулась и побежала к калитке.

Через полчаса Акперов был у себя в кабинете. Не зажигая света, сел за стол, с силой опустил кулак на стекло.

— Ничего не понимаю. Либо я идиот, либо…

Он вынул папиросу, нервно зашагал по кабинету.

В таком состоянии и застал его подполковник Асланов, неожиданно вошедший в кабинет. Он щелкнул выключателем и на его добром, мясистом лице мелькнула и тотчас исчезла улыбка.

— Убийство вроде раскрыто, начальник. Причин для волнений не вижу, — проговорил он.

Акперов смущенно нагнулся к столу.

— Я не волнуюсь, товарищ подполковник.

— Ну, знаешь… Особой наблюдательности тут не требуется. У тебя у самого какие-нибудь неприятности, да?

Акперов неуверенно кивнул.

— Вы угадали, Аскер Мурадович…

— То-то. Вижу, — в темноте сидишь. Держи себя в руках, майор. Уж если плохо, держись так, чтоб никто не видел, как умеет раскисать начальник уголовного розыска, черт возьми! — закончил он сердито.

— Но… — попробовал было возразить Акперов.

— Никаких «но». Да, кстати, сколько дней ты не заявлялся домой?

— Три дня.

— Сейчас же собирайся. У тебя есть мать, которая имеет право видеть тебя хотя бы раз в сутки.

— Я был занят.

— Был. Ступай домой. Понятно?

— Понятно. Иду.

— Вот и хорошо. А то скажут, что Асланов этакий черствый начальник, равнодушный к людям, черт побери. Марш домой…

Спустя пять минут, Акперов зашел в дежурную комнату и негромко сказал:

— Хочу проведать мать. Если что-нибудь важное, пошлите за мной. Только чтоб не знал Аскер Мурадович. Улавливаете?

— Ясно, товарищ майор.

ГЛАВА 19 СЛУЧАЙ В САДУ

Постовой милиционер Эйбат Рагимов, вторично обходя свой участок, заметил, что парочка в саду Ильича, на которую он обратил внимание еще часа два назад, не тронулась с места.

Парень сидел, низко опустив голову. У его ног видна была скомканная пачка от сигарет. Белокурая девушка, пытаясь заглянуть ему в лицо, что-то горячо говорила. Рагимов уже отошел немного, но вдруг услышал негромкий голос:

— Товарищ милиционер?

Обернувшись, заметил, как рванулась со скамьи девушка, а парень резко дернув локтем, попал ей по лицу, потом поймал за руку и потянул к себе.

Хотя Рагимову сначала показалось, что голос мужской, он решил, что ошибся, и, подбежав к скамейке, ловко вывернул кисть нарушителя. Тот вскрикнул от неожиданности и боли.

— Зачем бьете девушку, гражданин? — строго спросил милиционер.

— Да что вы, я ее не бил!

— Как же не бил? А кто сейчас по лицу ударил, негодяй?

Девушка, теребя порванную косынку, всхлипывала, порываясь что-то сказать, но губы не слушались ее. Рагимов свистком вызвал милицейский патруль, коротко доложил обстоятельства и попросил остановить машину. Один из патрульной группы направился к магистрали. Задержанный попытался высвободиться. Рагимов, пристально глянул на «хулигана», внушительно произнес:

— Тише, гражданин, спокойно. А то заставите меня применить силу.

Подоспела машина и «хулигана» вместе с потерпевшей отправили в райотдел милиции.

…В дежурной комнате двое дружинников играли в нарды. Старший инспектор, позевывая, решал кроссворд в «Огоньке». Помощник дежурного составлял график проверки постов.

Втайне каждый из сидящих в комнате надеялся, что до утра уже будет спокойно. Пора происшествий — между девятью и двенадцатью ночи — благополучно миновала. Но…