Приговор

Трейси разгадала ее ход. Она поняла, что пять тысяч у Элены уже на руках, но больше ничего нет. Не иначе весь вечер сидела на телефоне. Умная женщина. Поняла, о чем пойдет разговор утром. В глубине души Трейси хотела помочь Элене. Какое значение имеют лишние пять тысяч долларов? Ей всего-то и нужно сказать «да». Беспроигрышная ситуация для них обеих. Но с Трейси был ее папа. Она ощущала его присутствие рядом. «Не клюй на ее приманку, дорогая, — шептал он в ухо. — Не давай слабины». Новый вздох.

— Извините, Элена, пять — это мало. — Трейси надеялась, что у Элены есть еще деньги. Она бы их взяла. Хоть сколько-нибудь. Черт побери папашу! Но Элена молчала. А через секунду поднялась и направилась к двери, оставив Трейси наедине с призраком.

ГЛАВА 19

Июль 1967 г.

— Джонни, проснись! — прошептал Мики, скрючившись на пожарной лестнице напротив кровати приятеля. Была суббота, половина двенадцатого ночи.

— Тсс-с… я не сплю, — отозвался Джонни. — Мама пошла спать с полчаса назад, а отец все еще смотрит телевизор.

— Пошли! Он не станет тебя проверять перед тем, как ложиться. Все в порядке. — Мики, когда требовалось, умел убеждать. Но в данном случае он был прав. Отец Джонни никогда перед сном не заходил в его комнату.

— Хорошо, дай мне одну секунду.

Через две минуты он вылез из окна на пожарную лестницу. Ребята спустились вниз и, как два мартовских кота, направились по Лексингтон-авеню. Еще через десять минут они оказались на Восемьдесят шестой улице.

Часто, путешествуя по району, парни пользовались узким проходом — пространством между задними дворами домов на одной улице и задними дворами домов на другой. Дворы имели граничившие друг с другом заборы. Все разной высоты. Идти по этому проходу значило то и дело перелезать через препятствия. Но они оба хорошо умели это делать.

Раньше тем же вечером они помогали складывать на Восемьдесят шестой отдельные странички воскресной газеты в большой «сандвич». Это был обычный ритуал субботнего вечера — расставлялись деревянные столы, и работа начиналась. Мальчикам ничего не платили, они даже не представляли, на кого работали. Но это было какое-то занятие.

И награда все-таки была. После того как газету укладывали в пачки и перевязывали медной проволокой, после того как ребята уходили домой, а затем возвращались, им предоставлялась привилегия прокатиться с Братаном. Иногда они ехали одни, но в какие-то вечера к ним присоединялись Эдди и Дэнни или Куртинсы — два брата, их приятели, жившие по соседству.

Братан был плюгавым человечком, постоянно в движении, ни на секунду не умолкающим и все время улыбающимся. Свое прозвище он получил, потому что сам называл всех братанами. Ему, естественно, отвечали тем же. Никто не знал его настоящего имени.

Когда Братан был готов, они грузили газеты в его грузовичок, скорее, даже не машину, а тележку с кузовом без задней двери, и запрыгивали сами. И тряслись, хватаясь за что попало, от Восемьдесят шестой по улицам Гарлема. У каждой кондитерской и у каждого газетного киоска Братан останавливался и кричал ребятам, сколько пачек сгрузить. Они скидывали газеты на тротуар и снова трогались в путь. Поездка среди ночи была небезопасной. Они то сидели на пачках газет и курили сигареты, то, изображая скачку на дикой лошади, вставали на подножки и висели на поручнях, в то время как Братан не пропускал ни одной ямы. Им и в голову не приходило, что одно неверное движение — и можно попрощаться с жизнью. Братан тоже не отягощал себя подобными мыслями.

В ту памятную субботу Джонни и Мики были в кузове одни и всю дорогу изображали скачки. Несколько раз у Джонни соскальзывала нога, но он умудрялся не упасть. Это был кайф. А потом, в три утра, ребята, возбужденные, возвращались домой, но чувствовали, что им еще недостаточно приключений.

— Ты только взгляни! — Мики указал на стоящий на улице маленький красный открытый «мустанг». — Ключи в замке! — Он ждал, когда Джонни подойдет и сам предложит прокатиться. Но тот колебался. Отличная идея! Но он побаивался. Мики продолжал ждать. «Черт побери», — подумал Джонни.

— А что, если нам прокатиться? — сказал он.

Но Мики не услышал в его словах энтузиазма и решил отступить, чтобы вернее добиться своего.

— Не знаю… опасно.

— Мы вернем машину на место. Поставим сюда же. Никто не узнает, что ее брали.

— А за руль сесть не слабо? — подзадорил его товарищ.

— Скажешь тоже, слабо! — До этого Джонни ни разу в жизни не водил машину.

Первые несколько кварталов были самыми неприятными. «Мустанг» то дергался, то спотыкался, снова дергался вперед и спотыкался. Когда Мики понял, что существует реальная угроза вылететь через ветровое стекло, он не выдержал.

— Давай-ка потише. В сторонку и остановись.

Джонни предпринял последнюю попытку угробить их обоих, затем ударил по тормозам, и машина замерла.

— Я поведу, — сказал Мики, открывая пассажирскую дверцу. Он много раз управлял машиной на ферме дяди.