Приговор

– Для начала посмотрим, куда он пойдет, а там видно будет. Ну быстрее же, Дольф! – она бросила мне рубаху. – Он уже, небось, садится на коня!

Наскоро плеснув в лицо водой из кувшина и пригладив волосы, я натянул сапоги, набросил куртку и выбежал в коридор следом за Эвьет.

Мы перехватили Контрени на выезде из конюшни. Место для сведения счетов было, конечно, неподходящим: мимо как раз прошел слуга с охапкой сена, да и в конюшне кто-то возился со сбруей – слышно было, как побрякивает уздечка. Эвьет состроила выражение "надо же, какая приятная встреча", а я поинтересовался светским тоном, куда направляется господин рыцарь. Контрени, отдохнувший и улыбающийся утреннему солнышку, охотно поведал, что он и его люди поступили в распоряжение коменданта Лемьежа, и он отправляется осмотреть назначенный ему участок городских укреплений.

– Ой, а можно мне с вами? – прощебетала Эвьет. – Я никогда не была на стенах такой большой крепости! В нашем замке укрепления не такие мощные.

– Хорошо, – улыбнулся Контрени, – наши враги еще далеко, и я покажу вам стены и башни – если, конечно, ваш дядя не возражает. Вы с нами, господин барон?

– Разумеется, – кивнул я, – подождите, пока я оседлаю коня.

И мы поехали по улицам Лемьежа – Контрени впереди, мы с Эвелиной сзади (улочки здесь порою были настолько узкими, что две лошади, идущие бок о бок, перекрыли бы их целиком). В городе царила обычная утренняя суета – спешили за покупками служанки и хозяйки с пустыми корзинками, шагали по своим делам мастеровые, на небольшой площади у одного из городских колодцев выстроилась целая очередь с пустыми ведрами, периодически навстречу нам проезжали всадники, но почти все они, даже носившие короткий меч на боку, были в штатском платье; в городе было совсем мало солдат – Лемьеж, особенно после всех потерь, понесенных грифонской армией за минувшие годы, больше полагался на неприступность своих укреплений, чем на численность гарнизона. Эвьет вынуждена была оставить в гостинице свой арбалет – на этих мирных улицах он смотрелся бы слишком странно даже за моим плечом. О разгроме грифонской армии и вытекающих из этого последствиях никто из простых горожан еще не знал. Впрочем, этот мир и покой тоже был по-своему обманчив. Я заметил, как оборванный мальчишка лет одиннадцати ловко срезал кошель у зазевавшейся кумушки, разглядывавшей товар на прилавке суконщика. Не могу сказать, что одобряю воровство, но, помня о собственном детстве, я не стал поднимать тревогу – ограбленная толстуха отнюдь не выглядела умирающей с голоду.

Наконец мы добрались до казарм – неуютного, похожего на тюрьму длинного здания, расположенного прямо под городской стеной. Здесь нам с Эвьет пришлось поскучать во дворе, пока Контрени общался со своими дружинниками, выясняя, как их устроили, и знакомился с новыми подчиненными из числа бойцов городского гарнизона, переданными в его распоряжение. Вообще, надо сказать, для нужд городской обороны такой командир, как Контрени, начинавший простым пехотинцем, был более ценным приобретением, нежели рыцарь из числа урожденных аристократов, сроду не смотревший на войну иначе как с высоты своего седла и оттого нередко не слишком-то эффективный в пешем бою на стенах и башнях. В юности, конечно, аристократы обычно учатся и такому бою, но одно дело – проведенные когда-то тренировки и совсем другое – каждодневный опыт реальных сражений.

Но вот Контрени вернулся – в сопровождении нескольких солдат, к явному неудовольствию Эвелины – и мы все, оставив лошадей у коновязи, направились ко входу в одну из башен. Здесь, возле самой стены, уже было заметно, что город готовится к осаде; мы увидели телегу, с которой лучникам раздавали связки еще пахнущих свежеструганным деревом стрел, а несколько полуголых, мокрых от пота солдат споро таскали в башню (и оттуда, очевидно, на стены) большие вязанки поленьев.

– Это для котлов со смолой? – сообразила Эвьет.

– Да, – кивнул Контрени, – но и для полевой кухни тоже.

Предводительствуемые солдатом с факелом, мы вошли в башню и принялись подниматься по винтовой лестнице – через ярусы, где стояли котлы и были сложены боеприпасы и запасное оружие. Несколько раз во время этого пути наверх слева и справа открывались длинные проходы – сперва в коридоры внутри стены, служившие целям сообщения, а также обслуживания желобов, по которым направлялись наружу кипяток и смола, потом на крытую галерею с нижним рядом бойниц и, наконец, на верхний гребень стены. По мере восхождения Контрени тоном гостеприимного хозяина давал пояснения для Эвьет. Я тоже прислушивался к его словам, хотя, благодаря совместной с учителем работе над укреплением обороны Виддена, имел довольно неплохие познания в области фортификации.