Приговор

— Интернет я почищу, — пообещал муж. — Применю свои таланты хакера. А можно поступить еще проще. Твой Верт так и занят фильмами?

— С фильмами закончил, теперь у него другая работа. А для чего он тебе?

— Подключим его к сети, объясним задачу, да еще я кое-чем поделюсь. Он за несколько дней уберет из интернета большую часть ругани в твой адрес, а вместо нее вставит нашу аргументацию. Это же шестая категория, для него это нетрудно. Не расстраивайся. Надо дать задание координатору поработать над атрибутами нашего государства и его законодательством. Пусть заодно изготовит нам документы. Потом будем решать насчет договоров с Россией и другими государствами. Не кисни, даже если бы ты не занялась Марсом, возврата к прежней жизни не было бы. Если ты не потратишь все наши деньги на свою планету, через несколько лет будем богаче Ротшильдов.

— Деньги много значат в жизни, когда их не хватает, а я уже такого не помню. Для меня они только инструмент, но это плохо, когда из-за инструмента не можешь жить, как хотела бы. Родственникам я давно не нужна, а друзей нет и теперь, наверное, и не будет. У меня сейчас только ты и мое дело. Если с тобой что-нибудь случится, я этого не выдержу.

— Олег Игоревич, к вам приехал посол США Дерик Мерфи, — доложил вошедший в гостиную охранник. — Говорит, что визит с вами согласован.

— Проводите его сюда, Сергей, — попросил Олег и повернулся к жене: — Ты будешь присутствовать при разговоре?

— Нет, — ответила Вера. — Беседуйте наедине, я найду чем заняться. Потом расскажешь, о чем договорились.

Жена ушла, а через несколько минут в ее кресло сел приведенный охранником посол.

— Говорите, я вас слушаю, — сказал ему Олег. — Для чего вы ждали моего появления?

— Я бы хотел узнать, как вы относитесь к моей стране, — сказал посол. — Вашу позицию в отношении потенциально опасных знаний я разделяю, но не все же они так уж опасны. Вы кое-что не дали даже в своей корпорации, но все равно делились знаниями. Наверное, будете чем-то делиться и впредь. Даже если эти знания будут применяться только вами, это может нарушить сложившееся равновесие сил…

— И с кем же находится в равновесии самое богатое государство планеты? — деланно удивился Олег. — Неужели с Россией?

— Не любите американцев? — спросил Мерфи.

— Дорогой, Дерик! — усмехнувшись, сказал он. — Я могу к вам обращаться по имени? Спасибо, и вы меня можете называть Олегом. За что мне вас любить? Открою вам секрет: я и к русским не испытываю большой любви! Народ вообще нельзя любить, его можно уважать или нет, а любят только его отдельных представителей. В русском народе хватает дряни, как и в любом другом, просто у вас таких больше. Я ведь не родился в этом мире. Полез в память своей будущей жены и нахватался у нее русского духа. У русского народа очень своеобразный менталитет, вот и я теперь такой, но не весь. Частично я все-таки сын своей цивилизации, поэтому эмоциями руководствуюсь только в отношениях с женой. Во всем остальном для меня существует поставленная цель, которой я и стараюсь добиться, не слишком обращая внимание на свои симпатии или антипатии. Вы сейчас находитесь на очень опасном этапе своего развития. Мы нашли семь человеческих миров, которые этот этап не пережили. Это было давно, когда мы еще не растеряли любопытства и очень тщательно разбирались с этими находками. В результате выяснили, что чаще всего к гибели приводит доминирование какого-то одного государства. Вы же давно рветесь к такому доминированию и сильно в этом преуспели. И что из этого следует?

— Хотите сказать, что не собираетесь усиливать нас еще больше? — мрачно спросил посол.

— Можно и усилить, — сказал Олег, — но сначала для вас нужно создать противовес. У вас очень хреновая политика, Дерик. Вместо того чтобы усиливаться самим, вы прикладываете огромные усилия, чтобы ослабить потенциальных противников и конкурентов. Войны, перевороты, хаос и санкции — вот ваши инструменты. Вы ловко воспользовались своим положением после Второй мировой войны, и теперь рулите мировыми финансами. Живете не по средствам за счет других и без больших последствий для своей экономики тратите сумасшедшие средства на производство оружия. Если эта цивилизация погибнет от внутренних причин, в этом будет ваша вина. Не вы одни здесь безголовые, но у вас самые большие возможности. Вы сто лет строили свой англо-саксонский мир, а тут приперлись мы и поставили под угрозу все ваши усилия. Я думаю, что те, кто определяет вашу политику, находятся в растерянности. В политике нет ничего хуже неопределенности, а вы не знаете, чего от нас ждать и не способны оценить наши возможности.

— Мы о вас много знаем, — возразил посол. — Попавшие в наши руки пришельцы оказались разговорчивыми.