Приговор Бешеного

К Олегу Вишневецкому прицепились из-за того, что он не был во время взрыва на кладбище, хотя и был в списке приглашенных. А вышло так совершенно случайно. Накануне Олег имел важную встречу с некими зарубежными партнерами и после встречи повел их в ресторан, чтобы отпраздновать взаимовыгодный контракт. Гулянье затянулось далеко за полночь, и наутро Олег просто проспал, а когда поспешил на кладбище, один из его знакомых сообщил ему о взрыве, позвонив по мобильному телефону прямо в машину. Олега долго таскали к следователю, но ничего не смогли ему предъявить и в конце концов отстали.

Сейчас кто-то вновь занялся фирмой «Твоя надежность». По всей вероятности, этим Олегу хотели дать понять, чтобы он стал чуть-чуть посговорчивее…

III. Охота на Бешеного

Без особых приключений Савелий со своими ребятами миновали небольшие чеченские города Шали и Ведено, то есть самые опасные районы, контролируемые тейпом Басаева. Однако маленький городок Шатой, недалеко от самой границы с Азербайджаном, едва не стал для них ловушкой.

Дело было в том, что вначале, когда им удалось столь удачно выбраться из селения, где они захватили Мушмакаева, они ехали уверенно и в свое оправдание спокойно пользовались медицинскими документами больницы города Аргун, состряпанными родственницей Михаила Гадаева. Это не вызывало никаких сомнений у многочисленных постов, которые им пришлось миновать, тем более что им был известен и пароль. Но позднее, когда они стали удаляться от места назначения, то есть от города Аргун, приходилось идти на хитрость: как только их тормозил чеченский патруль и устанавливал, что пароль им известен, тут же задавался вопрос о том, куда они везут «национального героя Чечни». Узнав, что в Аргун, чеченцы подозрительно говорили, что город Аргун находится совсем в другой стороне.

Ребята изображали удивленные лица и тут же начинали «обвинять» друг друга в том, что каждый из них был прав, когда уверял, что именно он указывал верный маршрут. Они так естественно и артистично разыграли ссору, что те в конце концов даже принимались их мирить, потом, потешаясь над их глупостью, указывали правильное направление, в котором они «с благодарностью» удалялись на расстояние прямой видимости, разворачивались и, объезжая стороной патруль, продолжали свой путь.

Все сходило с рук до тех пор, пока они не оказались недалеко от города Шатой. Старшим дозора оказался весьма дотошный малый. Этот молодой чеченец, на вид ему было не более двадцати пяти лет, судя по его интеллигентной речи безо всякого акцента, свойственного людям «кавказской национальности», вероятно, долгое время жил и учился в России. Савелий даже подумал, что он бы нисколько не удивился, если бы оказалось, что парень учился в Москве.

Этот чеченец с былинным именем Руслан действительно все детство провел в Москве: его родители, инженеры-строители, в довольно позднем возрасте произведя на свет мальчика, души в нем не чаяли и всячески баловали с самого детства. Добаловали до того, что тот возомнил о себе черт знает что и убедил себя, что он избранный и ему дозволено в этой жизни все.

С легкостью поступив в МГУ, Руслан ударился в легкую жизнь: рестораны, девочки, вечеринки, танцульки. Допился до того, что однажды до полусмерти избил, а потом и изнасиловал четырнадцатилетнюю сестренку своего приятеля. Проснувшись среди ночи, он, увидев рядом с собой едва дышащую окровавленную девочку, изо рта которой змейкой струилась кровь, понял, что она до утра не доживет.

Представив, что с ним сделает приятель, не говоря уже о служителях закона, Руслан пустился в бега на родину своих предков, где вовсю бушевало пламя войны. Родина приняла его с распростертыми объятиями: война все спишет! Наконец-то он очутился там, где ему действительно можно было делать все. Однако иногда приходилось и отдавать долг. Два раза в месяц по пять дней приходилось дежурить в патруле.

К несчастью Руслана, командир патруля Зелимхан, к которому он был причислен, страдал манией величия и никогда не терпел возражений, тем более любого намека на неподчинение: тут же пускал в ход кулаки или все, что попадалось под руку. Зелимхан был настоящий садист, особенно по отношению к женщинам, и не пропускал ни одной юбки, когда они дежурили в патруле. Вволю поиздевавшись над какой-нибудь беднягой, удовлетворив свои садистские наклонности и насытив свою плоть, он милостиво разрешал попользоваться и остальным своим соратникам.

Руслан не очень поверил в разыгранный группой Савелия спектакль и неожиданно спросил:

— А каким путем вы ехали, что добрались аж до нашего кордона, совсем в другой стороне и так далеко от Аргуна? Это, согласитесь, наводит на подозрительные мысли. — В его интонации не было иронии, и Савелий решил все-таки попытаться рассеять его подозрения.

— Вы знаете, мы довольно плохо ориентируемся в этих местах, а те, кто знал дорогу хорошо, погибли во время покушения на нашего приятеля,

— нисколько не смущаясь, пояснил он.