Приговор. Книга 3

Затем Клэр вспомнила давнишнее требование Тони. Он никогда не был доволен одним словом. Если Клэр хотела чего-то, она должна была попросить в форме вопроса, а прямо сейчас она не попросила. Посмотрев по сторонам, не слышит ли кто-нибудь, она прочистила горло и выдала: — Ты взяла их?… Можно… мне…. пожалуйста… надеть их? — Её слова не были, на самом деле, предложениями, а состояли, скорее, из фраз и пауз.

Мередит не ответила. Она сунула руку в карман своей белой формы и вынула очки. Клэр опять позволила себе улыбнуться и взяла их. Мередит не ответила, и через несколько шагов Клэр сказала: — Спасибо.

Это было большее, что она сказала и хотела сказать, за то время, которое она могла вспомнить. К тому времени, когда они дошли до дальнего конца двора, Клэр была готова задать вопросы, ответы на которые, она знала, унесут её покой.

Хотя солнце было ярким, порывы ветра были холоднее, чем накануне. Клэр это не беспокоило. Она даже была рада этому. Из-за холода многие отказались от прогулки, и они с Мередит были одни в этом удалённом уголке двора. Опустив глаза, Клэр призывала хоть толику силы, которую копила весь день. Она пробовала произносить вопрос про себя сотней разных способов. Ей казалось, что надо начать издалека. Но теперь, когда возможность появилась, она выпалила слова, которые не могла больше сдерживать: — Николь… погибла?

Прежде, чем Мередит успела ответить, считающий голос появился со всей своей громкостью и ясностью. Клэр должна была слушаться, это был единственный способ заставить его замолчать.

Мередит замерла. Почему Клэр спросила, не погибла ли Николь? У неё защемило сердце. Эмили что, не рассказала ей ничего?

Перед ней больше не было спокойной, улыбающейся женщины. Клэр начала шагать, её глаза смотрели на что-то, не видимое больше никому. Мередит взяла её за руку. В этот раз она не отступила, когда увидела выражение лица Клэр, она ответила на вопрос: — Нет! Клэр, твоя девочка жива! Она красивая и здоровая!

Клэр рухнула в объятия Мередит. Она уткнулась лицом в плечо подруге и с радостью приняла её тепло. Пытаясь утихомирить счёт, она сосредоточилась на словах Мередит. Они медленно трансформировались в мурлыкание, потом обратно в слова. Она пропустила что-то из сказанного Мередит, но теперь слушала, — …каштановые волосы и прекрасные карие глаза. Эмили и Джон заботятся о ней. Клэр, ты можешь гордиться.

Постепенно она осознала реальность своего сумасшествия. Если это не оксюморон, тогда непонятно, что им может являться. Вытерев глаза салфеткой, предложенной Мередит, она спросила: — Сколько ей лет? Я не могу вспомнить… как долго я тут? — Борясь со слезами, она добавила, — Я просто не знаю… Всё в тумане.

Держа Клэр за руки, Мередит ответила: — Ей будет три в декабре. — С сочувствием она добавила, — Сейчас сентябрь.

Из груди Клэр словно вышибло воздух. Два года! Она пропустила два года жизни своей дочери. Её колени подогнулись, и она опустилась на землю. В этот раз Мередит не стала настаивать, чтобы она поднялась. Нет, она тоже опустилась на холодную, твёрдую почву и они сидели, касаясь коленями.

— Не могу представить, о чем ты думаешь. Я видела её пару раз. Эмили и Джон хорошо справляются. Ещё они очень берегут её от любопытства публики. — Клэр слабо улыбнулась и кивнула сквозь слезы, покрывающие всё лицо. Мередит продолжила, — Они также очень хорошо заботятся о тебе.

— Почему… никто не упоминал про неё… или То…, - Клэр не могла заставить себя произнести его имя вслух.

— Нам запрещено упоминать о твоей прошлой жизни, в том числе и имена.

— Чьи это правила?… Врачей?

— Они думали, что так помогают тебе.

Клэр спокойно села и задумалась о своей семье. Теперь это была семья сестры и её мужа. Она не будет спрашивать о Тони. Она не выдержит правды о том, что сделала. Иначе зачем бы они заперли ее в этом месте? — Спасибо… за честность… со мной.

Улыбаясь, Мередит ответила: — Спасибо, что говоришь со мной. Я не жалею, что нарушаю правила, если это поможет тебе.

Клэр кивнула.

— Я хочу поправиться… Я не знаю, что реально, а что нет. — Она опять опустила взгляд на землю. Дождя не было уже довольно давно, и земля под острыми травинками была потрескавшейся. — Если я тебе скажу кое-что… ты подумаешь — я сумасшедшая. — Клэр хихикнула. — Но ведя я и есть… правда?

Мередит сжала руку Клэр.

— Иногда я задаюсь вопросом, кто действительно из нас в здравом уме. Что ты хочешь мне сказать?

— До недавнего времени… он ко мне приходил.

Мередит не знала, что ответить. Она знала, что это невозможно, Клэр, видимо, придумала это себе. Мередит также знала, что этим откровением лучше поделиться с доктором или медсестрой. Может, её уход будет к лучшему и заставит Клэр говорить с подходящими людьми. Мередит не ответила, лишь кивнула.

Клэр продолжала: — Он не приходил в эту комнату… Мы были в других местах… — Её голос стал тверже, — Мне не нравится эта комната… Нет цвета!

Мередит улыбнулась.

— Согласна. Почему ты не скажешь Эмили, что хочешь цвета?

Даже сквозь уже ненужные в сумерках очки стало видно ужас в глазах Клэр от предложения сказать что-то Эмили.