Приговор, который нельзя обжаловать

Ты ведь придешь навестить меня сегодня, Катенька? Она обещала, что придешь. Она написала, что точно придешь. Если бы ты только знала, как мне без тебя… Да ведь ты знаешь. Мне кажется, что вы это написали вместе. Или так: она написала, а ты прочитала и все это одобрила. Ты придешь ко мне, когда начнется, ты придешь поддержать? Я сам, добровольно, но ты ведь придешь меня поддержать? Я так любил тебя, так любил, я и жил только для тебя, всю жизнь для тебя. Я знаю, что ты-то меня не очень любила. Знаю… Но все же приди поддержать, посиди со мной, Катенька.

Хлопнула дверь, шаги в коридоре. Все как там, в этих листках. Обещанное исполняется. Она идет, уже идет… С каким лицом он ее встретит? Губы расплываются в гримасу плача, и ничего с этим поделать невозможно. Надо быть мужественным, твердым и мужественным. Нельзя показать…

Он опустил голову на стол, на рукопись, прикрыл лицо. Шаги приблизились, кто-то вошел в комнату. Нет, это не ее шаги! Это чужие шаги! Притвориться пьяным, невменяемо пьяным. Да, он очень пьян, и потому уснул прямо за столом. У него горе, у него погибла жена, сегодня похоронили… Погибла жена, а до этого дочь…

Вошедший приблизился, сел с ним рядом, забулькало что-то – водки себе наливает? И молчит, почему он молчит? Вероятно, Артемий. Зачем он вернулся? Но пора посмотреть. Не забыть притвориться пьяным…

Он поднял голову – совершенно незнакомый человек. Что ему здесь нужно? Он тоже налил себе водки. Выпили. Молча. Что ему нужно?

Ах, вот оно что! Да ведь это же… Ну, конечно, не Катя, он сошел с ума! Как мог он в самом деле думать, что Катя, его покойная жена Катя… Он всегда был разумным человеком, никогда, никогда не верил всем этим мистическим бредням, а сегодня сам вдруг попался. Как мог он подумать, что придет Катя? Как мог он надеяться, что из ее рук он примет свою смерть? Как смел он рассчитывать, что сама подаст… отравленный кубок?

– Роман Кириллович…

Контролер, вот он кто! Они испугались, что сам он может не справиться, и послали контролера.

– Подождите! – Он возмущенно замахал рукой. – Помолчите! Вы слишком рано пришли. И вы мне мешаете.

Киллер

Он так и не понял, зачем дантист его выслал из комнаты, следил в дверную щель за каждым его движением, но так и не понял. Или все же что-то скрылось от его внимания, что-то он упустил? Наверное, упустил. Потому как все, что тот сделал, – это налил и выпил рюмку водки. С тем же успехом он вполне мог выпить и при свидетеле, при нем то есть. И странно, что его появлению дантист совсем не удивился, принял как должное. Он, конечно, совсем пьян и расстроен, но все равно это странно. Или уж до того пьян и расстроен? До того в чадном бреду его сознание, что вдруг появившийся в его квартире чужой человек – что-то вроде привычной, домашней галлюцинации для сумасшедшего? Может, и так, но все-таки неплохо было бы прояснить до конца это дело. Ну, что он там, можно уже входить или нет?

– Роман Кириллович! – Он постучал в косяк костяшками пальцев. – Я могу войти? – Засмеялся нарочито развязно – ему это напомнило, как в детстве он заходил иногда к отцу в ванную занести полотенце. – Уже можно?

– Что ж, заходите! – патетически воскликнул дантист – к чему тут церемонии? Чем дальше, тем все меньше нравился ему этот зуботехник, как бы с ним хлопот каких не возникло.

Он вошел в комнату, сел за стол напротив своей жертвы. Пора завести разговор. О чем он хотел говорить? О первой любви Катеньки, в которой играл главную роль? Ведь так вполне могло быть. А если представить, что так оно и было? Да оно так и было, он все прекрасно помнит!

– Простите, что я явился к вам незваным, да еще в такой день.

– Оставьте! – Дантист болезненно поморщился.

– Не мог не прийти, понимаете?

– Понимаю, еще бы!

– Дверь оказалась незапертой…

– Можно подумать, запертая дверь вас остановила бы.

– Вы правы! – Он рассмеялся развязно. – Но все равно, простите. Познакомимся? – Он встал, перегнулся через стол и совсем панибратски хлопнул по плечу свою жертву.

– Хотите назвать свое имя? – Дантист удивленно на него посмотрел. – Зачем?

– Ну… Разве вам не интересно… Вы, кажется, совсем не удивились моему приходу, словно ждали.

– Я ждал. – Дантист задумчиво покачал головой. – Но не вас. А может, и сейчас до конца не потерял надежду, – как бы про себя произнес он. – Мне бы хотелось, чтобы вы потом ушли. Сейчас ладно, но потом… Как знать, может быть… И вообще… вы помешаете!