Приговор на брудершафт

– «Зеленка» на «афганском» жаргоне значит любые кучно растущие растения: небольшой лесок, кустарники. Любой, кто был в Афганистане, при слове «зеленка» подумает не о лекарстве, а о деревьях. Я спрашиваю Малькова: «Ты в «зеленку» ходил? Он отвечает: «В зеленке? После ранения мне руку ей смазывали, а так не ходил, конечно. Я же не ребенок, чтобы мне мама зеленкой ранки смазывала». В другой раз я его спрашиваю: «У вас «мухи» были?» Он смеется: «Какие мухи! Там же горы, никаких мух нет». Кто был в Афганистане, знает, что «муха» – это не насекомое, а гранатомет. Мальков не был в Афгане. Он – самозванец.

Начальник отдела кадров счел, что доводы Яковлева убедительные, и послал запрос в Министерство обороны. Ответ был ожидаемым. «Евгений Мальков проходил срочную службу в ГДР. В Афганистане не был, правительственными наградами не награждался».

Яковлев потребовал созыв Совета ветеранов Афганистана. На общем собрании афганцев он зачитал ответ из Москвы, подошел к Малькову и ударом кулака сшиб самозванца со стула.

– Это тебе, сволочь, за всех парней, кто не вернулся с Афгана!

Ветераны-афганцы еле оттащили Яковлева от лжеца, иначе неизвестно, чем бы дело закончилось.

Начальник школы решил показательно наказать фальсификатора. «Казнь» была назначена на понедельник. Пока ее готовили, и слушатели, и преподаватели обсуждали, как ловко Мальков пристроился, с каким надрывом он выступал перед школьниками. В группе Воронова общее мнение высказал Сватков:

– Если бы он вел себя скромнее, не стал бы кичиться своим «боевым» прошлым, то ему бы все сошло с рук. Кто бы до окончания школы стал проверять его биографию?

– Что он имел от этой липовой славы? – спросил непонятно кого Воронов. – Один балл на собеседовании и свободный график посещения лекций?

– Не будь таким материалистом! – возразил Рогов. – Он три года ходил в ореоле героя. Слава! Почет. Всеобщее уважение. От небывалого взлета у него снесло крышу, и он сам поверил в свои подвиги. Вспомни, как он ходил по школе: грудь вперед, медаль сверкает. Герой! Не то что мы.

– Где он сейчас, никто не знает? – спросил Секретарь.

– Смылся в город, – ответил всезнающий Вождь. – Здесь оставаться побоялся. Он бы домой, в Иркутскую область, уехал, да все документы в отделе кадров. Паспорт, военный билет, аттестат о среднем образовании – все там.

В понедельник утром, после завтрака, школу построили на плацу. На середину плаца вывели Малькова в повседневном кителе, с медалью на груди. Начальник школы зачитал приказ об отчислении самозванца из школы и увольнении из органов внутренних дел. Под барабанную дробь бравый капитан Шубин с кафедры спецтактики сорвал с кителя Малькова погоны. Следующим был Яковлев. Он отцепил медаль и сказал лжецу что-то обидное. После него к поникшему изгою подошел офицер из отдела кадров, вручил копию приказа об увольнении. Вообще-то рвать погоны не имело никакого практического смысла. Перед тем как получить личные документы, Мальков обязан был сдать на склад форменное обмундирование. Но ритуал есть ритуал! Предатель должен быть публично разжалован и навсегда вычеркнут из системы МВД.

После короткого совещания на трибуну к руководству школы был приглашен Яковлев. Раздалась команда: «К торжественному маршу!» Колонны слушателей замерли. Ухнул большой барабан, отбивая такт прохождения колонн. Разразился дробью малый барабан. Трушин скомандовал: «На месте шагом марш!» и занял место во главе курса. Полторы тысячи человек личного состава школы пришли в движение, стройными колонами обогнули плац, вышли на исходную позицию. Проходя мимо трибуны, и офицеры, и слушатели переходили на строевой шаг и равнялись «направо», на начальника школы и Яковлева. Мальков оставался у них слева, и так получалось, что все марширующие в колоннах отворачивались от него, в последний раз демонстрируя презрение к лжецу и предателю.

Придя на занятия, Рогов сказал:

– Я бы лучше повесился, чем такое бесчестие вынести.

– Малек не вздернется! – заверил Вождь. – Для него бесчестие – нормальное состояние. Вернется в Иркутск, найдет теплое местечко и вновь объявит себя «афганцем», будет купоны стричь.

Через три дня в газете «Тихоокеанская звезда» появилась заметка о разоблачении самозванца. Обсуждение газетной статьи вызвало не меньше разговоров, чем мероприятие на плацу.

– Кто-то из своих материал газетчикам дал, – сделал вывод Рогов. – Послушайте, что корреспондент пишет: «Мальков похвалялся, что с начала года даже пасту в авторучке не исписал». На лекции он не ходил, но про авторучку кто мог знать? Перед кем он хвастался? Только перед своими одногруппниками.

– Что удивительного? – спросил Петюшеев. – Сейчас свобода слова, гласность. Пиши о чем хочешь. Никаких табу для публикаций нет.

– Свобода слова не значит свобода свинства! – возразил Рогов. – Зачем наши внутренние проблемы перед всем Хабаровским краем выставлять?

– Самоочищение! – не сдавался Петюшеев. – Теперь граждане будут знать, что мы изгнали из своих рядов предателя и вторую такую сволочь терпеть не будем.