Приговор на брудершафт

– Так и знала, что эта секундная задержка не ускользнет от вашего внимания!

– Точнее, от моего. Если бы испуг в ваших глазах заметил Юра Величко, то он бы ничего не понял. Я заинтересовался, и чем больше я погружался в это Дело, тем менее понятной становилась ваша реакция.

– Воронов, вы путаете испуг и изумление. По Делу Долматова мне нечего бояться, но было крайне неприятно, что кто-то говорит о нем. Прошло столько лет, и вдруг, совершенно неожиданно и случайно, я услышала знакомые фамилии и похабные комментарии. Вы совершали ошибки, о которых не хотелось бы вспоминать? Долматов – это моя ошибка, не более.

– Ирина Анатольевна, если не хотите отвечать, не надо. Я попрощаюсь и уйду.

– Меня предупредили, что появился настырный молодой человек, который сует нос, куда его не просят. Что за бред вы несли о жерновах правосудия и поисках истины?

– Это не бред, а мое жизненное кредо. Могу рассказать.

– Бога ради, избавьте меня от ваших философских рассуждений о жизни, справедливости и правосудии! Я не из тех женщин, на которых они произведут впечатление. Что вы конкретно от меня хотите, если сами прекрасно знаете, что я не имела отношения к событиям, связанным с сестрами Дерябиными?

– Разрешите откланяться, – поднялся с табурета Воронов. – Разговор не состоялся. Бывает!

– Сядьте, Воронов! К чему ломать бездарную комедию? Вы же сами признались одной моей знакомой, что актер из вас никудышный, просто никакой. Да и логик вы, скажем прямо, посредственный. Вам, Воронов, надо еще учиться и учиться, тогда из вас получится толк. В своих изысканиях вы упустили один важный момент – я родилась 26 августа.

– Прошу прощения, как бы я узнал дату вашего дня рождения? Пришел бы в отдел кадров и сказал: «Меня посетила блажь – узнать день рождения Ирины Анатольевны. Не потрудитесь ли заглянуть в ее личное дело?»

– Разве нет других способов узнать анкетные данные человека? За прошедшие полгода вам это не раз успешно удавалось.

– Если бы я знал, что ключ к разгадке лежит в вашей биографии, то рискнул бы и наверняка бы узнал.

– В чем риск?

– Ваш папа мог узнать, что некто интересуется его дочерью, и свернул бы мне шею. Ваш отец – это олицетворение жерновов.

– Какая аллегория! Вы про эти жернова сами выдумали или где-то прочитали? Впрочем, неважно! Теории о справедливости или несправедливости правосудия меня не интересуют. О чем вам говорит дата моего рождения?

– 26 августа 1979 года Долматов в ресторане познакомился с Екатериной Дерябиной и Нечаевой.

– Так все оно и было, за одним небольшим исключением – это я их познакомила. В тот день я с подругами отмечала день рождения. Долматов появился примерно в 19.30. Сел за отдельный столик, заказал бутылку шампанского и коньяк. Вскоре ему надоело сидеть в одиночестве, и он стал клеиться ко мне. Весь вечер прохода не давал. Я не знала, как он него избавиться, и тут появилась Катя с подругой. С Катей Дерябиной я была шапочно знакома. Сами понимаете, девушки одного круга общения невольно пересекаются и хоть немного знают друг друга. Я познакомила Дерябина с Катей, шепнула ей, что у этого моряка карманы от денег и чеков топорщатся, и он жаждет этим вечером оторваться на полную катушку. Катя вначале скептически отнеслась к Долматову. Он, скажем прямо, не Ален Делон. В толпе увидишь – взгляд не остановится, но в этот вечер выбор был невелик, и Дерябина милостиво разрешила Долматову сесть за их столик. Он тут же начал шутить, заказал шампанское и вскоре уже не вспоминал обо мне. После закрытия ресторана Катя, Нечаева и Долматов ушли вместе. Больше я его не видела. О скверной истории, случившейся через две недели, я, конечно же, узнала, какое-то время корила себя за то, что это я их познакомила, потом успокоилась и забыла и о Долматове, и о Дерябиной, и о ресторане. Прошло восемь лет, и я неожиданно услышала знакомые фамилии. Приятного мало.

– Не пойму, за что себя можно корить.

– Если бы не я, то Дерябина бы не познакомилась с Долматовым, не привела бы его к себе домой, не устраивала бы там оргии, которые закончились изнасилованием ее младшей сестры.

– О нет, там не в Долматове было дело! Нарыв давно назрел, и рано или поздно его должно было прорвать. Не с морячком, так с кем-нибудь другим. Образно говоря, злая мачеха упустила момент и не заметила, как в глазах падчерицы появился жестокий блеск.

– Воронов, я уже говорила вам, что не сильна в аллегориях и не имею ни малейшего желания вникать в их смысл.

Виктор попрощался с Ириной Анатольевной и мысленно закрыл дело Долматова навсегда.

В декабре англичанка продемонстрировала, что значит иметь влиятельного папу. Вначале она сочеталась законным браком с Мельниковым, уехала на постоянное место жительства в столицу, а потом… перевела мужа для дальнейшего обучения в Московскую высшую школу милиции.

Узнав об этих событиях, второкурсники следственного факультета дружно воскликнули:

– Вот это класс! Офигеть, по-другому не скажешь.

Общее мнение подытожил Воронов: