Читаем Приговор приведен в исполнение. Тайна забытого дела. Тени над Латорицей полностью

Экспертиза обнаружила на молотке кровь той же группы, что и у Петровой, а кроме того — мельчайшие вкрапления каменного угля, частицы которого были обнаружены и на краях ран. Каменный уголь, оставшийся с зимы во дворе Сосновского, оказался того же сорта. Соседи подтвердили, что художник отапливал дом углем и иногда дробил его молотком. Проломы на черепе убитой соответствовали форме молотка.

Сосновскому предъявили обвинительное заключение и взяли под стражу.

Он признал молоток своим.

На вопрос Коваля, где обычно лежал молоток, Сосновский ответил: во дворе, на куче угля или возле нее.

Брал ли у него кто-нибудь этот молоток?

Нет, не брал.

Не помнит ли гражданин Сосновский точнее, в каком месте лежал молоток семнадцатого мая?

Нет, не помнит. Последний раз он топил печь перед праздником, а потом стало теплее, об угле и молотке он забыл.

Коваль хорошо помнил, какой болью исказилось лицо Сосновского, когда ему было сказано о гибели Нины Петровой.

Сосновский уставился на следователя, замер, потом потер большой белой рукою лоб и едва слышно произнес: «Послушайте, что это вы такое говорите?..»

А когда Тищенко повторил свои слова, художник закрыл лицо ладонями и застонал.

Следователь и подполковник Коваль, сделав паузу, пробовали продолжить разговор, но художник не отвечал и, казалось, не слышал их.

«В каких отношениях вы были с Петровой? — повторил вопрос следователя Коваль. — Отвечайте же, Сосновский!»

«Подите вы к черту! — не отнимая ладоней от лица, зло пробормотал художник. — Все к черту! К черту! — закричал он и, открыв лицо, вперил в подполковника гневный взгляд. — Вы лжете, лжете! Не может этого быть!»

«Успокойтесь. Успокойтесь и отвечайте. Вам сказали правду. Нина Андреевна убита в лесу».

«Ничего не буду отвечать, отстаньте. Что вам от меня нужно?.. Не может быть! — снова застонал художник. — Кто ее убил?! Кто? Почему? Зачем?! Милиция! Вы — милиция, и вы обязаны знать! Почему ее убили, за что? Как это могло случиться, я вас спрашиваю!»

«Именно это мы и выясняем, и вы нам помогайте, а не устраивайте истерику, — спокойно ответил Коваль. — В каких отношениях вы были с Петровой?»

«В каких отношениях? — блуждающий взгляд художника остановился на лице Коваля. — Ни в каких. Я любил ее…»

3

Те люди не приходили. Пришел адвокат — тучный усталый человек с бесцветными глазами, похожий на сома, которого вытащили на сушу.

На суде Сосновский не очень-то внимательно слушал бормотание этого адвоката о снисхождении к подзащитному, его пространные рассуждения о людях искусства, которым, дескать, свойственны вследствие нервного перенапряжения неожиданные импульсивные аффекты и срывы. По мнению адвоката получалось, что художники находятся где-то на промежуточной ступени между нормальными людьми и шизофрениками. Сосновский морщился, как от зубной боли, когда до его сознания доходили слова защитника…

Но так или иначе адвокат исполнял на суде свои обязанности и сейчас, в камере, опять-таки выполняя служебный долг, нудно убеждал Сосновского, что не все еще потеряно и что Верховный суд может смягчить меру наказания.

Разговаривая, адвокат не смотрел в глаза осужденному. И художнику казалось, что думает он о каких-то своих пустяковых делах, а не о его, Сосновского, жизни и смерти.

Появилось чувство жалости к себе — даже с адвокатом не повезло! Потом вспыхнул гнев, но и гнев быстро угас, наступила апатия. Художник согласился с касационной жалобой, и надежда, которая на какое-то мгновение вернулась к нему, заставила по-новому остро и болезненно ощутить себя, каждую клеточку, не желавшую умирать. В это мгновенье все, что связано было с жизнью, стало ему дорого и любо, даже то, что угнетало до сих пор — и эта тюремная камера с ее спертым воздухом, и равнодушный адвокат — единственная нить, связывающая его с людьми на воле.

4

Несколько лет назад Сосновский пережил тяжелую творческую депрессию. Созданные им романтические пейзажи стали казаться ему условными, излишне декоративными. Художник чувствовал, что в его творчестве закончился какой-то период и вот-вот должен начаться новый, но для перехода чего-то не хватает. А вот чего именно — понять не мог. И это не давало покоя.

Целыми неделями просиживал он на своей небольшой даче, которая служила ему и мастерской, и жилищем (в городе квартиры у него не было), не брился, ел черствый хлеб с колбасой и подолгу вглядывался в свою последнюю картину, на которой был изображен вечерний сосновый лес. Она казалась ему то законченной, то незаконченной, и он в отчаянии бросался дописывать ее.

Но никакие новые оттенки света, новые линии не оживляли картину.

Он выходил в лес, в тот самый лес, который так упрямо не оживал под его кистью, и долго бродил в одиночестве, стараясь понять, что же в конце-то концов нужно, чтобы картина заговорила.

И вот однажды, возвращаясь домой, он увидел на опушке стройную молодую женщину. Видимо, думая, что в лесу больше никого нет, она по-детски прыгала, поднимая над головой прозрачный пестрый платок, весело играющий красками в пурпурных лучах заходящего солнца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Справедливость — мое ремесло. Сборники

Похожие книги

Первые шаги
Первые шаги

После ядерной войны человечество было отброшено в темные века. Не желая возвращаться к былым опасностям, на просторах гиблого мира строит свой мир. Сталкиваясь с множество трудностей на своем пути (желающих вернуть былое могущество и технологии, орды мутантов) люди входят в золотой век. Но все это рушится когда наш мир сливается с другим. В него приходят иномерцы (расы населявшие другой мир). И снова бедствия окутывает человеческий род. Цепи рабства сковывает их. Действия книги происходят в средневековые времена. После великого сражения когда люди с помощью верных союзников (не все пришедшие из вне оказались врагами) сбрасывают рабские кандалы и вновь встают на ноги. Образовывая государства. Обе стороны поделившиеся на два союза уходят с тропы войны зализывая раны. Но мирное время не может продолжаться вечно. Повествования рассказывает о детях попавших в рабство, в момент когда кровопролитные стычки начинают возрождать былое противостояние. Бегство из плена, становление обоями ногами на земле. Взросление. И преследование одной единственной цели. Добиться мира. Опрокинуть врага и заставить исчезнуть страх перед ненавистными разорителями из каждого разума.

Александр Михайлович Буряк , Алексей Игоревич Рокин , Вельвич Максим , Денис Русс , Сергей Александрович Иномеров , Татьяна Кирилловна Назарова

Фантастика / Советская классическая проза / Научная Фантастика / Попаданцы / Постапокалипсис / Славянское фэнтези / Фэнтези
Огни в долине
Огни в долине

Дементьев Анатолий Иванович родился в 1921 году в г. Троицке. По окончании школы был призван в Советскую Армию. После демобилизации работал в газете, много лет сотрудничал в «Уральских огоньках».Сейчас Анатолий Иванович — старший редактор Челябинского комитета по радиовещанию и телевидению.Первая книжка А. И. Дементьева «По следу» вышла в 1953 году. Его перу принадлежат маленькая повесть для детей «Про двух медвежат», сборник рассказов «Охота пуще неволи», «Сказки и рассказы», «Зеленый шум», повесть «Подземные Робинзоны», роман «Прииск в тайге».Книга «Огни в долине» охватывает большой отрезок времени: от конца 20-х годов до Великой Отечественной войны. Герои те же, что в романе «Прииск в тайге»: Майский, Громов, Мельникова, Плетнев и др. События произведения «Огни в долине» в основном происходят в Зареченске и Златогорске.

Анатолий Иванович Дементьев

Проза / Советская классическая проза
Провинциал
Провинциал

Проза Владимира Кочетова интересна и поучительна тем, что запечатлела процесс становления сегодняшнего юношества. В ней — первые уроки столкновения с миром, с человеческой добротой и ранней самостоятельностью (рассказ «Надежда Степановна»), с любовью (рассказ «Лилии над головой»), сложностью и драматизмом жизни (повесть «Как у Дунюшки на три думушки…», рассказ «Ночная охота»). Главный герой повести «Провинциал» — 13-летний Ваня Темин, страстно влюбленный в Москву, переживает драматические события в семье и выходит из них морально окрепшим. В повести «Как у Дунюшки на три думушки…» (премия журнала «Юность» за 1974 год) Митя Косолапов, студент третьего курса филфака, во время фольклорной экспедиции на берегах Терека, защищая честь своих сокурсниц, сталкивается с пьяным хулиганом. Последующий поворот событий заставляет его многое переосмыслить в жизни.

Владимир Павлович Кочетов

Советская классическая проза