Приговор

  Виктор отбывал наказание в СИЗО. Все шло к тому, что уже весной к половине отсиженного срока наказания он может выйти условно досрочно. У Галины тоже все хорошо и в бизнесе и даже, что удивило, в личной жизни. Недавно она призналась в этом отцу, что бывало с ней очень нечасто. В отличие от Виктора она росла очень независимой, гордой и своевольной девчонкой. Откровенно последний раз она разговаривала с отцом в классе четвертом. Потом, как и все девчонки своего подросткового возраста, она замкнулась, и Иван Егорович даже перестал вызывать ее на откровенный разговор. Лучшее, что он мог услышать, грубость и просьбу "оставить в покое", а недавно Галина приехала в Урыв домой с искренними счастливыми глазами и призналась ему, что влюблена по-настоящему. Иван Егорович, уже привыкнув к романам дочери, все же спросил:

  - Галюнь, ты это серьезно? Тебе тридцать скоро, может, хватит, нагулялась?

  - Да, отец, это серьезно.

  - И кто он? Крупный кооператор?

  - Отец, почему вы все думаете, что кроме денег меня ничего не интересует? Нет, он обыкновенный следователь. Даже вдовец с четырехлетней дочерью на руках. Представляешь, отец, она меня мамой зовет с первого дня нашего знакомства. Я даже не могла себе представить, какое это счастье быть матерью. Наверное, это несопоставимо ни с каким богатством.

  Глаза Галины искренне светились радостью, счастьем. Так невозможно притворяться, значит, дочь действительно счастлива.

  - Хороший он человек, твой избранник? Ты, я думаю, в жизни всяких людей повидала, уже психолог хороший.

  - Павел его зовут. Я приведу его следующий раз, познакомлю вас. Он работает в КГБ следователем. Он лучший человек! По крайней мере для меня, - ответила Галина, и Иван Егорович не нашелся, что еще спросить. Этим было все сказано.

  - Я вот только матери боюсь, как она воспримет, - призналась Галина, - какое у нее будет настроение. В голове у нее совсем что-то перевернулось. Читает одни религиозные книги и, главное, все подряд - и крестьянские, и католические, и "Сторожевую башню". Это журнал Свидетелей Иеговых, новое течение в христианстве, как они себя считают, и, конечно, самое верное, самое Божеское. Я представляю, какой у нее бутерброд в голове от прочитанного. Я смотрю, у нее даже "Каран" мусульман. Ты бы ее врачу показал, отец, хорошему психиатру...

  - Ой, доченька, не сыпь мне соль на рану, - Иван Егорович даже закурил. - Привозил я Амелькина, думаю, он у нас в области самый перспективный - доктор наук, психолог. Уговорил, сюда, домой его привез, чтобы ее психику не травмировать походом в клинику, - Иван Егорович тяжело вздохнул, сделал глубокую затяжку.

  - И что Олег Андреевич сказал тебе? - поинтересовалась Галина.

  - Я даже не знаю, кем он ей представился, когда они знакомились. Ты его знаешь, он мужик очень начитанный, он даже в религии, наверное, больше церковнослужащих разбирается, а знает больше, это точно. Они с матерью часа три беседовали. Ну и что? Говорит: "Радикальных отклонений в психике нет. Хотя религиозные вопросы уже становятся навязчивыми, она под воздействием от всего прочитанного даже свою секту хочет открыть или течение, как она говорит, но более правильное и божеское, чем все другие. У нее в голове свое понятие сложилось о Боге, о месте человека в приходе и вообще о жизни. Эти идеи становятся навязчивыми". Лечь в клинику к Амелькину мать категорически отказалась, даже очень обиделась на меня. Она меня никогда разговорами не балует. Бывало, за три дня пару слов, а здесь почти месяц совсем не разговаривала. Обиделась. "Ты что, сумасшедшей меня считаешь?" Причин лечить ее принудительно нет. На работу она ходит, на хорошем счету у руководства района по культуре. Одни благодарности, и выставки устраивает, и музей открыла, и по селам ездит о религии с бабушками говорит. Теперь религия в моде. Так всегда, доченька, в нашей стране, все по приказу. По приказу ломали и взрывали церкви, превращали в склады для удобрения. Хотя церковь всегда призывала к добру и милосердию людей. Конечно, церковное руководство всегда подстраивалось к властьдержащим и при царях, да и сейчас. А сама религия нет - пусть я коммунист с тридцатилетним стажем - я считаю, не может вреда принести, если учит добру и духовности людей. Хотя, что грех таить, и я гонениями занимался. Помню, вышла директива, правда устная, членов КПСС, замеченных в церкви и еще более крестившихся самих или своих детей, считать чуть ли не врагами. Зачем? Почему? Я исполнял, ходил, как и все в райкомах, в патруль, как мы в шутку звали в собор, на большие праздники: на Рождество, Крещение, Пасху. Хотя я, если честно, не понимал, для чего это нужно. Все заповеди Библии - в точности измененный Кодекс строителя коммунизма. Получается, Владимир Ильич Ленин не раз читал Библию, а Сталин даже изучил в семинарии.

  Галина пробыла с отцом в Урыве почти четыре часа. Такой счастливой Галину видел отец только в детстве, она без остановок болтала. Иван Егорович был рад и счастлив за дочь. Уезжая, Галина пообещала отцу, что следующий раз приедет обязательно с Павлом.