Приговор

  - Да ты и будешь, - в лоб ответил Зуев.

  Виктор едва не поперхнулся чаем, закашлял:

  - Да вы что, Алексей Митрофанович!?

  - Что Алексей Митрофанович. В армии был старшиной роты, высшее образование, теперь и повар дипломированный. Я, если честно, тебя за себя хотел оставить, мне к осени УДО, но Селезнев сказал: "Захаров пойдет на пищеблок". Поработаешь пока старшим смены, пока суть да дело, пока утверждение комиссии по УДО придет, это три недели, не меньше. В общем, готовься, работа заводная, день и ночь, как белка в колесе. Лето на носу. На пищеблоке в коридоре ремонт надо сделать, старую плитку отбить, панели, новую до потолка выложить. Тяжело, высота стен четыре метра пятьдесят сантиметров, я сам замерял. Мы тебе бригаду уже подобрали. Все заинтересованы, у всех подходит срок к условно-досрочному. Сделают быстро и хорошо уйдут. Днем будете варить, ночью строить. А что делать, Витек, перестройка, - пошутил завхоз и добавил: Не дрейфь, я с тобой. Мне отрядник сказал, пищеблок отделаем, и езжай, дергай зубы в свою Листвянку.

  Виктор пил чай, молчал.

  - Что замолчал, шеф-повар, недоволен?

  - Мне все равно в принципе, Алексей Митрофанович. Больше работы, меньше думок. Мне до УДО еще... - Виктор показал жестом руки выше головы. Оба засмеялись.

  - Но запомни сам, скажи другому, Виктор Иванович: честный труд - дорога к дому, - стихами произнес Зуев.

  - Ваша новая поэма, Алексей Митрофанович? - улыбаясь, спросил Виктор.

  - Нет, это написано на заборе в соседней зоне. Из окна библиотеки видно. Я содрал у их поэтов, - сказал Виктор Иванович, оба снова рассмеялись.

  * * *

  Виктору понравилось на работе. Все спешат, все делается быстро: завтрак, сразу закладывается мясо на обед, потом ужин. Спецстолы в маленьких кастрюлях 7В, 5Б. День, несмотря на то, что в 5.30 повара уже приступили к работе, прошел незаметно. Вечером Виктор даже выразил свое удовольствие Зуеву.

  - Вот так бы весь срок, не замечая времени.

  Бригадир Тихонов, видимо тоже знавший, кто останется вместо него, часто заходил в варочный цех, смотрел за работой поваров. Даже спецстолы в маленьких кастрюльках, которые обычно он готовил сам, поручил приготовить Виктору - 5В.

  - Манная каша: молоко - 500 грамм, масло - 30 грамм, - прочитал Виктор листок раскладки. - Это кого так кормят в СИЗО?

  - Кормящую мать с грудным ребенком, - серьезно ответил Тихонов, - в санчасти, во второй палате. Как только сваришь, сразу отнесешь, чтоб все горячее.

  Новая проблема: сломалась знакомая Виктору еще по работе в овощном цехе картофелечистка. Тут же были вызваны дополнительные заключенные с рабочих камер. Пища должна быть готова в срок и каждый день.

  В понедельник смена Виктора отдыхала, на два дня заступила другая четверка. В эти свободные дни повара ходили на положенные прогулки или просто читали, писали письма, если не было срочной авральной работы. Обычно это осенью заготовка овощей на зиму. Виктор проснулся в 8.30, хотя, как и везде в ИТК, подъем в 6.00. В отряде хозобслуги, где кто-то приходил со смены, кто-то уходил, были авральные работы по ночам, этот распорядок был лишь формальностью написанного большими буквами на стендах под заголовком "Режим дня". Все знали свою работу и без напоминания ее делали. Повар его смены Вася Калинин еще спал, Мишка Никулин и Олег Богомолов, молодые ребята, наверное, с подъема уже в спортзале или "спортхате", как ее звали осужденные.

  Виктор подошел к окну. Весна, весна приходила в свои права, и пусть деревья еще голые, но почки на них разбухли, размякли и ждут своей минуты, тепла, чтобы раскрыться за одну ночь. Уже полгода Виктор в СИЗО, а порою кажется, он был здесь всегда. Течение времени, прошедшее всегда кажется быстрее, чем настоящее. В камеру зашел Тихонов:

  - Проснулся? Хорошо. Пошли "Бугор", будешь принимать хозяйство. Я, скорее всего, к концу недели поеду в свою вотчину. Приказано обучить тебя за три дня, - Тихонов посмотрел на Виктора. - И иди, побрейся, мама Женя очень не любит небритых мужчин.

  - Мне, в принципе, не целоваться с мамой, - попробовал отшутиться Виктор.

  - Витек, не ерунди! - строго прервал его Тихонов. - Мама у нас с бусерью большой, но честная и справедливая, ни грамма из общака не возьмет: ни масла, ни сахара. А на воле, сам знаешь, с продуктами как, и за нас, горой стоит. Мы ее уважаем и не надо из-за пустяков разыгрывать трагедию. Ты на пищеблоке работаешь и бриться, мыться и зубы чистить обязан каждый день, да и не только на пищеблоке. Я к Зуеву зайду, будешь готов, заходи, - Тихонов вышел.

  Виктор взял станок, пену и пошел в умывальник. Через 20 минут Виктор, одетый, чисто выбритый, заглянул в каптерку к Зуеву.

  - Готов? - увидев Виктора, спросил Тихонов. - Все, пошли.

  Бригадира пищеблока знали все контролеры, и он в отсутствии выводного сам водил людей на пищеблок или с работы по камерам. Виктор с Тихоновым шли по коридорам, в некоторых камерах были открыты окна-кормушки для приема пищи. В них - лица заключенных и почти всегда просьбы:

  - Земляк, куревом не богат? Земляк, брось маляву в 3-9. Земляк, что с чаем? Бабки все есть?