Приговор

  - Сынок ваш. А писал в конце месяца. Неожиданно решил подарок матери сделать, - как обычно затараторила Светочка.

  Нина Никаноровна засуетилась, не зная, что делать с бумагами в руках и с сумочкой, висевшей у нее на плече. Со стороны все движения Нины Никаноровны выглядели нелепо. Светочка весело засмеялась, видя волнение своей начальницы.

  - Что вы так заволновались, Нина Никаноровна? Закрывайте кабинет и поехали домой, я все потом допишу, а сейчас я вас подвезу.

  - Ой, не знаю, Светочка, что со мной, даже сердце закололо, - и, улыбнувшись, добавила: - Вот вырастишь своего, проводишь в армию, дождешься, потом и поймешь, что со мной. Старею, наверное, Светочка, скоро и бабкой уже буду.

  Закрыли контору. Нина Никаноровна села в коляску мотоцикла:

  - Ты только небыстро, - предупредила она, - я знаю, как ты небыстро всегда ездишь, - перебила она пытавшуюся доказать ей, что она всегда медленно ездит, Светочку. Через десять минут они подъехали к дому Суховерховых. Иван с Петром сидели возле дома на лавочке. Петр надел зеленую фуражку брата. Иван снял китель, сидел в зеленой солдатской рубашке без погон. Братья встали, увидев мать в коляске подъезжавшего к дому мотоцикла.

  - Ванечка, сыночек, родненький, - Нина Никаноровна бросилась обнимать возмужавшего сына.

   Уходя в армию, Иван был немного выше матери, а сейчас, через два года, был выше нее на целую голову. Нина Никаноровна заплакала. Петр и Светочка, засмущавшись, отошли к мотоциклу, стали что-то рассматривать. Светочка со знанием дела стала объяснять Петру, что надо уже менять кольца на поршнях двигателя, звенят при езде, Петр соглашался.

  Вечером по сложившемуся в деревнях обычаю были приглашены друзья Ивана, одноклассники, а местный гармонист Витька Пахом был приглашен официально, за ним ездил сам солдат со Светочкой. Единственный во всей деревне гармонист мог обидеться и не прийти и всегда выдвигал условия, чтобы его приглашал сам солдат или молодые, если играть было необходимо на свадьбе, а не звать через посредников. Пахом был хороший, добрый, веселый человек, но со своими странностями в характере. Хотя играл Витька на баяне хорошо и плясовые, и современные эстрадные песни и пел высоким женским голосом, всегда отрабатывал честно и напивался, когда плясать и петь из гостей уже никто не просил, ни у кого не оставалось сил.

  Пахом как с равным за руку поздоровался с Иваном, хотя был на тридцать лет его старше, предложил место рядом с собой на скамейке. Он сидел под рябиной у крыльца своего дома, искусно сделанной кем-то из сельских столяров. Посидели, поговорили об армии. Иван угостил Пахома сигаретой с фильтром. Пахом как обычно добавил, что сейчас служба - баловство, два года. Он служил на флоте больше четырех лет.

  - Не успеет собака отвыкнуть, а ты уже отслужил, - добавил он.

  Однако узнав, что Иван служил в Таджикистане, понимающе покачал головой.

  - Да, не мед, понимаю, служба у тебя была, слушаем по телевизору, неспокойно у вас, - и даже назвал Иваном Николаевичем, по имени-отчеству.

  Он согласился прийти, хотя, конечно, забот и работы у него очень много. Но почему-то он был дома в будний день. Усердием в работе Пахом не отличался ни дома, ни в колхозе, где работал сторожем на зернотоку. Иван со Светочкой, когда поехали приглашать гостей, взяли с собой немного выпить и закусить. Налили и Пахому положенные сто грамм за солдата. Иван сообщил о своем решении остаться на сверхсрочную.

  - Надо, Виктор Романович, кому-то и Родину защищать, - словами из популярного фильма подчеркнул причину своего решения посвятить свою жизнь службе в армии Иван.

  - Лады, Иван Николаевич, приду. К пяти, говоришь, хорошо, в пять буду. Езжай, не волнуйся, солдат, защитник наш.

  Пахом вытер тыльной стороной ладони набежавшую слезу. Родственников у Суховерховых в совхозе не было. Отец был родом из Волгоградской области, где у него остались брат с сестрой, родители умерли давно. Своих дядьку и тетку Иван и видел два раза. Один раз еще совсем маленьким он с отцом ездил на его родину и второй раз был там уже на похоронах отца. Брат матери умер. У дяди Алексея были дети где-то в Подмосковье, но он их даже никогда не видел.

  Приглашено было человек сорок, в основном молодежь и несколько ближних соседей. Даже директор совхоза заехал посмотреть на солдата, но от приглашения матери посидеть за столом вежливо отказался. Директор был непьющим, и даже ходили слухи в селе, что он не ходит на вечера, боится сорваться, так как он лечился от алкогольной зависимости. И хотя, может, это всего лишь слухи, но чтобы директор, когда выпил хотя бы глоток вина, этого не видел никто. Директора совхоза прислали с другого района. В "Первомайском" он проработал уже девять лет и действительно все эти годы избегал свадьбы и другие гуляния. Приедет, поздравит и сразу уезжает, за стол никогда не садится. Все привыкли с годами к этому и воспринимали как должное, без обид.