Приговоренные к Аду. Кровь ангела (предыстория) (СИ)

— Обещай мне, Гин! — упрямо потребовал Белл-Ориэль, уцепившись за плечо брата. — Поклянись!

— Ладно, — обречённо вздохнув, Нигар недовольно кивнул. — Я не пойду туда… Только, как мы тогда что-то узнаем об отце? Вряд ли Михаил однажды сжалится и захочет нам рассказать.

— Не знаю как, но мы всё выясним, братишка, — отпустив его, Белл резко поднялся и, распахнув шкаф, начал выкидывать из него свои вещи. — Только не смей ради этого рисковать собой, понял?! Нам не нужна правда такой ценой.

Нигардиэль не ответил. Понуро кивнув, он несколько секунд ещё наблюдал за тем, как старший складывает тоги, потом уныло поплёлся к дверям.

* * *

Нигар задумчиво бродил по дорожкам цветущего пышным убранством парка и чувствовал, как на него накатывает ощущение безмерной тревоги и одиночества. Страх за брата холодными клещами сжимал его сердце и заставлял душу корчиться от дурного предчувствия. Кроме того, мысли о тайной тетради и вожделенных свитках не давали покоя, и не позволяли прислушаться к голосу разума, который настойчиво требовал выкинуть всё это из головы.

Нигардиэль даже не заметил, как остановился, сосредоточенно размышляя над тем, как лучше проникнуть на запретную территорию и преодолеть магическую защиту, которая, скорее всего, охраняет мрачную келью. Он пытался вспомнить, как Михаил открыл потайную дверь, но не мог. Слишком перепугался тогда и ничего не разглядел. От слабого голоса совести, который шевельнулся где-то в груди, он просто отмахнулся, предпочитая не думать сейчас об обещании, которое дал брату, и оправдывая себя тем, что пока ничего не нарушил. А не размышлять о том, как обойти магические ловушки, он Беллу не обещал, так что и беспокоиться не о чем.

Успокаивая себя подобным образом, Нигар вновь зашагал по дорожке парка, которая вывела его к чудесному лесному озеру, голубой гладью поблёскивающего среди изумрудной зелени.

Отыскав сухой островок возле воды, Нигар устроился прямо на траве и, скинув плетёные сандалии, опустил ноги в прохладную хрустальную синь. Мелкие серебристые рыбёшки тут же окружили его ступни, с удивлением рассматривая чужеродное для их обитания тело. Он хмыкнул и пошевелил пальцами, отпугивая любопытную мелюзгу. Рыбёшки отпрянули, попрятавшись в водорослях. Поверхность воды зарябила и пошла мелкими кругами. Золотой речной песок подёрнулся лёгкой мутью, шевельнулся, приоткрывая спрятавшуюся в него небольшую змейку, которая извиваясь, устремилась к берегу и очень скоро показалась на поверхности и поползла, спеша добраться до зарослей густой травы.

Нигар улёгся на спину, подставляя лицо солнечным лучам и искоса наблюдая за юркой змейкой. Та вдруг замерла, словно почувствовав его взгляд, подняла узкую голову, зашипела и заморгала глазами-бусинами. Острый раздвоенный язык высунулся из пасти, анализируя запахи и оценивая предполагаемую угрозу.

Нигар улыбнулся и, перекатившись на бок, сам не зная почему, вдруг протянул змейке ладонь. Та свернулась кольцами, подняла голову выше, качнулась, словно размышляя, и неожиданно метнулась прямо на ладонь юноши, где и замерла, с любопытством разглядывая его самого.

— П-привет! — несколько растерявшись от произошедшего, хрипло выдохнул Нигар, только сейчас заметив на спине змеи широкие кольца цвета тёмной меди, которые прямо извещали о том, что данное пресмыкающееся ядовито. — Тебе тоже одиноко?

Змея зашипела, тряхнула головой, словно отрицая подобное предположение. Затем потянулась к запястью и, недолго думая, вонзила в него острые клыки. Нигар подпрыгнул от неожиданности, вскочил, стряхнул змею, которая тут же исчезла в траве, и растерянно уставился на две кровоточащие ранки. То, что яд не причинит ему вреда, он знал, но сам факт, что змея укусила ангела в Раю, был вопиющим! Такого просто не могло произойти! В этом мире всё существовало в гармонии и никогда ни звери, ни птицы, ни змеи, не несли в себе угрозы!..

Нигар на мгновение подумал, что он просто спит и ему снится совершенно нелепый сон. И если бы не отчётливая боль в запястье, он просто посмеялся бы над столь несуразной ситуацией. Но теперь он стоял опешив, абсолютно не понимая, что нужно делать и как ко всему этому относиться. И пока он размышлял, змея вернулась, выползла на тропинку, замерла перед ним и вновь зашипела.

— Уйди! — отчего-то расстроившись, бросил ей Нигар, опуская пораненную руку в воду и смывая кровь. — Что я тебе плохого сделал?

— Ничщ-щ-щего… плох-х-хо-о-ого-о… — прошипели ему в ответ столь отчётливо, что Нигар подскочил во второй раз.

Он так и замер, держа руку в воде и раскрыв рот, уставился на змею. Та совершенно невозмутимо наблюдала за ним своими глазами-бусинами.

— У меня галлюцинации от яда? — зачем-то спросил у неё он, без сил плюхнув на траву пятой точкой. — Мне показалось, ты что-то сказала…

— Поду-у-умала, — невозмутимо поправило пресмыкающееся, выше приподняв чёрную мордочку. — Я думаю — ты слышиш-ш-шь…

— А укусила почему? — Нигар потёр запястье, наблюдая, как ранки на нём постепенно затягиваются.

— Тебе нуж-ж-жен яд… Чтобы слыш-ш-шать… Чтобы стать мно-о-ой…