Приговоренные к безумию

– Мы не знаем, в каком состоянии Дру Гел­лер, – напомнила Ева группе захвата, которую ей удалось собрать. – Не исключено, что она вооруже­на и агрессивно настроена. Мы должны действовать быстро. Трое остаются у двери, трое бегут к окнам. Помните, что ее нельзя глушить обычным оружием даже на низком уровне – это вызовет немедленную смерть. Будем использовать только транквилизаторы. У каждого из вас есть план квартиры. Еще раз взгляните на расположение комнат. Мы знаем, что объект дома, по всей вероятности, в главной спальне. Во время операции связь не отключать. После задержания объект должен быть немедленно передан медикам и доставлен в сопровождении двух членов группы захвата в избранный для этого Центр здоровья.

«Может быть, ее удастся спасти, – думала Ева, приближаясь к двери квартиры Дру Геллер. – А мо­жет быть, и нет. Если сведения Дуайера точны, ей осталось жить менее восьми часов. Моррис утверж­дал, что после распространения инфекция необратима».

Она рисковала шестью копами, своей помощни­цей и собой из-за женщины, которая, по всей веро­ятности, уже практически мертва…

Ева достала пистолет с транквилизатором.

– Раскодировать замок, – тихо приказала она. – Ждать моего сигнала.

Открыв дверь, Ева ощутила запах испорченной пищи и застоявшейся мочи. Свет не горел, окна за­крывали солнцезащитные экраны.

Жестом велев Пибоди и еще одному полицей­скому держаться позади, она быстро шагнула в гос­тиную. Там никого не было.

Внезапно послышалось рычание. Такой звук могла издавать бешеная собака, загнанная в угол.

– Идем в главную спальню! Следите за окнами!

Подойдя к двери, Ева распахнула ее ударом ноги.

Дру Геллер стояла возле кровати, прижавшись спиной к стене. На ней не было ничего, кроме тру­сиков. По груди, которую она царапала ногтями, текла кровь. Нос тоже кровоточил, и алые струйки текли по ощерившимся губам, стекая с подбородка.

Ева сразу заметила ножницы в ее руке.

В следующую секунду ножницы взлетели в воз­дух, как стрела из лука. Ева увернулась и привела в действие пистолет с транквилизатором. Заряд угодил Геллер в левую грудь, и она с ревом устремилась вперед.

– Стреляйте! – крикнула Ева.

Вторая ампула попала женщине в живот, но она продолжала бросаться на Еву, выпучив красные глаза и пытаясь орудовать ногтями и зубами. Одна­ко после третьего попадания ее глаза закатились, конечности обмякли, и она рухнула на пол.

– Быстро передайте ее медикам и везите в боль­ницу! – приказала Ева.

– Полицейский ранен, лейтенант.

– Что?!

Повернувшись, Ева увидела лежащую на полу Пибоди; в ее кровоточащем плече торчали нож­ницы.

– Нет! Только не это! – Опустившись на колени возле Пибоди, Ева провела рукой по ее бледному лицу.

– Не одного, так другого, – пробормотала с трудом Пибоди и, повернув голову, уставилась на серебряные ножницы. – Не слишком скверно?

– Нет, ничего страшного. Скорее приведите ме­дика! – Ева сбросила жакет, готовая использовать его, чтобы остановить кровотечение.

– Вытащите из меня эту штуку! – Пибоди схва­тила Еву за руку. – Меня тошнит, когда я ее вижу.

– Лучше не надо. Сейчас придет врач.

– Если бы ножницы попали дюймом выше, то меня бы защитил жилет. Черт, как больно! Мне хо­лодно… Это от шока, правда, Даллас? Я не умираю?

– Конечно, нет! У меня нет времени трениро­вать еще одну помощницу. – Она обернулась, когда вошел медик: – Сделайте что-нибудь!

Не обращая на нее внимания, он поднес сканер к ране.

– Как ваше имя, полицейский?

– Пибоди. Вы вытащите из меня эти чертовы ножницы?

– Разумеется. Только введем вам обезболиваю­щее.

– Введите побольше. Это только Даллас обожает боль.

Врач улыбнулся, вынимая шприц.

– Она теряет кровь. – Ева очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. – Вы собираетесь позволить ей истечь кровью прямо на полу?

– Не волнуйтесь, – невозмутимо отозвался он. – Жаль, что вы испортили жакет. Такая прекрас­ная материя. Я собираюсь извлечь посторонний предмет. На счет три, Пибоди, ладно? – Он посмот­рел Еве в глаза и шепнул:

– Держите ее. Один, два, три!

Ева ощутила спазм в животе, когда тело Пибоди дернулось. Врач вытащил ножницы, и кровь хлыну­ла ручьем, заливая пальцы Евы. Отодвинув ее в сто­рону, врач начал обрабатывать рану.

Спустя двадцать минут Ева мерила шагами при­емную отделения неотложной помощи. Она едва не нокаутировала врача, который велел ей выйти из операционной; ее удержала только мысль, что док­тор должен быть в сознании, занимаясь Пибоди.

Макнаб, прихрамывая, ворвался в приемную. За ним следовал Рорк.

– Где она? Что они с ней делают? Рана серьез­ная?

– Она в операционной. Все, как я вам говорила, Макнаб. Глубокое ранение в плечо, но главные ар­терии не задеты. Врачи не думают, что повреждены мышцы. Ее подлатают, поставят капельницу и, воз­можно, сегодня же отпустят.

Ева заметила, что Макнаб уставился на ее руки.

Она не успела смыть кровь. Выругавшись про себя, Ева спрятала руки в карманы.

– В какой она операционной?

– «Б». За углом налево.

Макнаб убежал.

– Я не могу здесь оставаться, – проворчала Ева. – Давай выйдем на воздух.