Приговоренные к любви

— Моя невеста находится под влиянием чувств, которые у нее вызвал дом. Но я привык рассчитывать на свои деньги и не собираюсь жить за счет жены. Это мой принцип, и я ему не из­меню. Простите, мистер Кларк, что мы вас по­тревожили. — И Эрик решительно повел меня к машине.

— Нет! — от возмущения вопиющей глупос­тью Эрика, зачем-то проявляющего никому не нужную щепетильность, заорала я. — Мистер Кларк, я хочу продать свою квартиру. Вы може­те мне помочь?

— Если вы окончательно решите продавать, — в голосе риелтора звучали нерешительные нот­ки, — возможно, я смогу помочь.

Мне пришлось потратить много сил, чтобы добиться согласия Эрика. Последней каплей, заставившей его уступить, стали мои слова, что я разорву с ним помолвку, если он не вложит вырученные от продажи моей квартиры деньги в приобретение понравившегося нам дома.

Эрик тяжело вздохнул, потом схватил меня в охапку, крепко сжал в своих объятиях и про­шептал:

— Что ж, котенок, ты победила! Признаюсь, я тоже мечтаю об этом доме.

Стоит ли рассказывать, что я возликовала и стала приставать к Эрику, чтобы он тотчас свя­зался с мистером Кларком?

Тот уже через неделю нашел нам покупате­лей. Но здесь снова возникла череда неурядиц: владелец дома куда-то срочно уехал, а без его подписи нельзя было окончательно совершить сделку.

Мистер Кларк любезно предложил нам вре­менное жилье. Фирма, в которой он трудился, оказывала своим клиентам и такие услуги. Мы ими не воспользовались.

Купившие мою квартиру пожилые супруги оказались настолько милыми людьми, что со­гласились подождать с переездом. Именно в эти дни в моей голове зародилась мысль об автомо­биле.

— Эрик, как ты думаешь, владелец дома дол­жен нам еще немного уступить из-за неудобного положения, в которое нас поставил своим неожи­данным отъездом? Я бы хотела купить себе маши­ну — недорогую, подержанную. Что ты скажешь?

Эрик тяжело вздохнул.

— Это немыслимо. Прости меня, котенок, но я тебя обманул. Я никак не могу собрать эти два миллиона. Акции, которыми я владею, упали, и мне не дают той суммы, на которую я рассчи­тывал.

Я встревожилась:

— И много не хватает?

— Нет, самую малость. Я не хотел тебя рас­страивать — вот и выдумал насчет отъезда вла­дельца. Мистер Кларк согласился участвовать в моем обмане.

— А хозяин дома не может продать его кому-нибудь еще, пока мы будем собирать деньги?

— Нет, моя радость. Он обещал подождать. Дал честное слово джентльмена.

Тревога, несмотря на уверения Эрика, меня не отпускала. Я, словно ребенок, желала во что бы то ни стало получить понравившуюся иг­рушку и предложила Эрику воспользоваться деньгами, которые достались мне от бабушки после смерти матери. Мой жених на этот раз не возражал.

Эрик посоветовал мне расстаться со всей обстановкой квартиры скопом, отдав ее Армии спасения, но я вошла во вкус деловой леди.

— Зачем тебе это барахло? Наш будущий дом прекрасно меблирован, — говорил Эрик, наблю­дая, как я перебираю веши.

— Кое-что хочу оставить на память. В этой квартире могут быть поистине ценные предме­ты. Они старинные.

— Котенок, они не старинные, а просто ста­рые. Между этими понятиями есть огромная раз­ница, часто выражающаяся в астрономических суммах.

Меня всегда поражали разносторонние зна­ния Эрика, но в тот момент я его не послуша­лась. Некоторые бабушкины вещи были сданы на хранение, а кое-что приобрели мои колле­ги по работе. Распродажа и дала мне возмож­ность купить этот драндулет, на котором я сей­час ехала.

Я с силой вдавила педаль газа. Машина сде­лала рывок и остановилась. Я снова нажала на педаль, но старый «ситроен» ехать дальше не захотел. Я продолжала мучить машину, но вдруг над ухом раздался возмущенный мужс­кой голос:

— Что вы делаете! Вы что, сумасшедшая? Сейчас же остановитесь!

Я послушно нажала на тормоз. Кто-то рва­нул дверцу и с силой толкнул меня в бок, стас­кивая с сиденья и выволакивая из машины. Я не сопротивлялась, только подняла глаза на моего похитителя и обомлела.

— Эрик! — прошептала я, падая ему на грудь. — Наконец-то ты вернулся, Эрик!

— Какой к черту Эрик? Ты пьяная или наню­халась дури? Что ты вытворяешь? Чем помеша­ла тебя моя машина? Я остановился на обочине только для того, чтобы ты своей развалюхой ее таранила? Отвечай, черт тебя побери! — Муж­чина в буквальном смысле отдирал меня от лац­канов своей куртки, в которые я вцепилась мер­твой хваткой.

— Эрик, — продолжала я стонать, пытаясь снова ухватиться за мужчину.

Мне это не удавалось, но сконцентрировать свое внимание я все-таки смогла. Передо мной возвышался блондин примерно моей масти, если отмыть мою шевелюру до ее родного цвета. Но в отличие от меня природа для него расстаралась, взяв составляющие оттенки в идеальной про­порции. Если к этим волосам прибавить почти двухметровый рост, правильные черты лица и легкий загар, то получится портрет мужчины, который в настоящий момент с силой удержи­вал меня на расстоянии от себя, не давая снова упасть ему на грудь и оросить ее слезами.