Приговоренные к любви

— Хоть бы убрал за собой! — зло бросила она, остановившись в дверном проеме. — Теперь понятно, почему ты забыл про запеканку.

— Почему ты нервничаешь? — успокаивающим тоном проговорил Алекс. — Возможно, расстроена из-за того, что не беременна?

— Не беременна? А я и не должна ею быть. — Она показала на цветную коробку, стоящую на одной полке со специями. — Видишь вон то спасительное средство?

— Я считал, что необходимость в контрацептивах отпала с тех пор, как ты вышла замуж. — Теперь уже раздраженным стал его тон.

— Ты неправильно посчитал, — парировала она холодно.

— Мы никогда серьезно не говорили на эту тему, но я знаю, что ты хочешь ребенка. Все женщины хотят.

— Все? — Вирджиния скрестила руки на груди. Его понятия и высказывания о женщинах не впервые злили ее. — А что, разве я перестаю быть женщиной, если не хочу иметь детей?.. Во всяком случае, сейчас.

— Но ты не становишься моложе. А чем женщина старше, тем больше опасность…

— Послушай, Алекс, — резко прервала его Вирджиния. — Женщины — не племенные кобылы с определенным сезоном случек. Медицина достигла впечатляющих успехов, и мы вполне способны рожать детей и в сорок лет.

Алекс вздохнул:

— Ладно, не будем спорить. Когда мы окончательно осядем в Новом Орлеане и ты станешь заниматься домом, я думаю, ты перестанешь откладывать это.

— Детей рожают не для того, чтобы избавиться от скуки, — заявила Вирджиния. — И почему ты говоришь о Новом Орлеане? Я живу во Флориде.

— Теперь мой дом станет нашим общим домом, я надеюсь, — примиряюще проговорил Алекс. — К тому же и работа у меня в Новом Орлеане. — Он тщательно выговаривал каждое слово. — Поскольку ты бросишь работу…

— Брошу работу? — Вирджиния с удивлением уставилась на него. — С чего тебе в голову пришла такая дурацкая мысль?

У него начался нервный тик.

— А что ты предлагаешь? Жить в разных городах и мотаться друг к другу?

— Я пока ничего не предлагаю. Только знаю, что ни за что не уйду из «Бриаклифа». Не собираюсь я отказываться от карьеры!

— И на что же вы замахнулись в дальнейшем, доктор Фаррэл? — Алекс прислонился к косяку, скрестив на груди руки. — На Нобелевскую премию? — саркастически поинтересовался он.

— Почему бы и нет? — парировала она. — Где написано, что женщина не может получить Нобелевскую премию?

Алекс распрямился, словно стараясь стать выше, говорить с высоты мужского роста,

— Так вот в чем дело! Национальной премии тебе мало, ты решила получить все лавры. — Он зло сжал губы. — С тех пор как ты получила эту проклятую награду, ты стала просто невозможной!

Она вспыхнула и тяжело задышала.

— Я стала невозможной? Я? — Сжатые кулачки заколотили по его груди. — Эта награда не имеет никакого отношения к нашим домашним делам! И невыносима вовсе не я!

— Что ты хочешь сказать? — растерянно спросил он. — Не угодил чем-то я тебе?

— Вот именно! — с яростью продолжала Вирджиния. — Замужество предполагает партнерские отношения, взаимную заботу друг о друге. Супруги должны по справедливости разделять права и обязанности. А ты все взвалил на меня! Я устала от твоих бесконечных нотаций и указаний по поводу того, что должна и чего не должна делать женщина. Они что, высечены где-нибудь на граните? — Она горестно вздохнула. — Алекс, ты настоящий тиран… Посмотри вокруг — как выглядит квартира, пока я не начала очередную ежедневную уборку.

Везде были разбросаны газеты, пустые банки из-под пива, бокалы, крошки после трапез оставались на полу. Пиджак валялся на диване, а рубашка и галстук — на стуле.

— Ты закончила? — спокойно поинтересовался он.

— Я еще и не начинала всерьез! — бросила она. — Считаю, что пришло время кое в чем разобраться.

— В чем же?

— Давай начнем с уборки. Ты говорил, что не надо приглашать горничную. «Я буду помогать» — так ты сказал. — Она насмешливо покачала головой. — Где твоя помощь? Иди полюбуйся: пена от твоего бритья наляпана по всей ванной. А это? — Она показала на пиджак и на рубашку с галстуком на стуле. — Тоже помощь?

— А по-твоему, вот это, — он провел пальцем по подоконнику и сунул грязный палец ей под нос, — называется уборкой? Не говорю уж о том, что ты вешаешь свои вещи на ручки дверей.

— Да, но потом я сама и убираю их, а ты нет!

— Потому что я не могу понять, какие из вещей чистые, а какие грязные. — Он криво усмехнулся. — Все белье, побывало оно в прачечной или нет, остается серым.

— Значит, надо стирать дома. И опять вернуться к моему предложению — иметь прислугу.

— Послушать тебя, так нам надо иметь человек пять прислуги. Кроме горничной и прачки придется нанять и кухарку, иначе я и дальше буду постоянно оставаться голодным.

— Я так и знала! — Ее руки уперлись в бедра. — Уж ты не упустишь случай обидным образом отозваться о моих кулинарных способностях!

— О кулинарных способностях? — Он разразился сардоническим хохотом. — Разве ты ими обладаешь?

— Это низко! — прошипела Вирджиния. — Я с самого начала откровенно призналась, что не гожусь в кулинары. Я старалась как могла: отказалась от готовых продуктов, изучала рецепты. Ты облегчил бы мне жизнь, если бы не раздражался из-за пустяков!