Приговоренные к приключениям

— Заткнулись все! — бешено заревел чей-то голос, подкрепляя свое выступление еще несколькими выстрелами, на этот раз в потолок. Жалобно зазвенела хрустальная люстра. —Мактавиш, где ты там? Хватит копаться, времени нет!

Неведомый Мактавиш был убедителен — рявкнул выстрел, и какой-то здоровенный малый в куртке из медвежьей шкуры — повалился спиной на столик, вдребезги разнося бутылки и тарелки, которыми тот был уставлен.

— Ах ты…! Куда побежал? — чей-то крик донесся до меня с другого конца зала, и я увидел, как худой парень со шрамом на щеке вскидывает ружье. Ба-бах! Кто-то взвыл от боли, и канонада продолжилась.

— Господи, Господи, Господи… — забормотал женский голос рядом со мной. Это была совсем еще юная девушка, довольно смазливенькая, разодетая, по местным понятиям, в пух и прах. Явно звезда местной сцены. Сейчас она съежилась за ненадежным прикрытием в виде поваленных стульев, ее лицо было белым, как мел. Сам не понимая, что делаю, я вдруг рванулся, схватил ее за плечо и мгновенно перетащил к себе за кадку, шириной как раз подходящую для двоих. Девушка громко завизжала от страха и неожиданности.

— Всех здесь положу! Выигрыш на стол, твари! — парень со шрамом передернул скобу винчестера и наповал уложил какого-то лощеного хмыря во фраке, типичного шулера с виду. Точно, вон как веером разлетелись во все стороны карты, любо-дорого смотреть. И, похоже, сплошь тузы.

Мой разум воспринимал все происходящее удивительно спокойно, как будто я сейчас где-нибудь в кинозале смотрел старый вестерн, только хорошо отреставрированный и цветной. Вот кто-то вскочил и метнулся к дверям. Ба-бах! — и человек, которому в спину пришлась пуля из винчестера, летит кувырком в угол.

— Пит, гони этих баранов в кучу! Надо поскорее обобрать с них цацки и рыжье, и валить отсюда!

— Та-ак, — зловеще протянули у меня за спиной, — а тут у нас кто? — и лязг рычажного затвора. Я отреагировал быстро, но, похоже, недостаточно. Рука дернулась под пальто и вернулась, сжимая рукоятку сантоку. Взмах — и заросший щетиной мужик, сипя рассеченным горлом и брызгая кровью, как садовый фонтанчик, отшатнулся и рухнул на пол. А вот за вторым я не уследил, парень со шрамом оказался шустрой сволочью. Черное дуло ружья глянуло мне прямо в лицо, и тут же расцвело вспышкой. Мир замер.

— Э, нет, так мы не договаривались.

Милый и очень знакомый женский голос проворковал это мне на ухо, прохладная ладошка толкнула в сторону.

— Красавчик, ты не забыл, что должен мне подарок? Вот и верь после этого вам, мужчинам! — синьорита Катрина в шуточной обиде надула губки и покачала головой. — Как же вы, герои, любите рисковать жизнью. Это только у кошки их девять, но у тебя-то…

Грудь обожгло, как огнем, Катрина, скорчив напоследок укоризненную гримаску, куда-то исчезла, и краем глаза я увидел, как ослепительным белым светом полыхнули линии татуировки, доставшейся мне в Мексике. По-моему, даже запахло горелым мясом. Черт, да точно запахло! А-а-а, это же от меня!

Я заорал во весь голос от дикой боли, и мир тут же, словно подчиняясь крику, пришел в движение. Я стоял на ногах, откинув руку с ножом в сторону, у моих ног визжала певичка, а напротив, с идиотски-изумленным выражением лица, парень со шрамом дергал заклинивший рычаг винчестера. «Так не бывает», — промелькнула в голове запоздалая мысль.

— Эй, малый, как тебя там, а ну брось ружье! — сказал кто-то очень спокойным голосом, который, однако, перекрыл весь гвалт и крики. — И ты тоже, Барсук Миллиган. Дважды не повторяю, уроды, сейчас не ваша масть.

— Что за хрень? — просипел каторжного вида дядя, которого, похоже, звали Барсуком Миллиганом. — Это же…

Лицо парня исказилось от ненависти, так что шрам на худом лице налился кровью.

— Пэт Гарретт! — выплюнул он сквозь зубы. Рычаг винчестера с хрустом прожевал патрон. Но тут рявкнули два выстрела, слившиеся в один, и парень, сложившись вдвое, как кукла, отлетел, по пути снеся собой шикарную серебряную плевательницу. Барсук Миллиган лишился части черепа и одного глаза, разлетевшихся кровавыми ошметками. Какое-то мгновение бандюган постоял, качаясь на ватных ногах, а потом грузно повалился мешком, заляпывая кровью паркет. Женский визг достиг практически ультразвуковых частот, так что мне показалось, что стекла, которых миновали пули, сейчас осыплются мелкой крошкой. Но еще один выстрел — на сей раз в потолок — прервал это безобразие.

— Тихо, дамы и господа! — веско сказал кто-то. И добавил: — Как видите, все уже закончилось.

Тут я аккуратно опустил руку с ножом и рискнул медленно обернуться. Медленно — потому что кто его знает, какие намерения у нашего нежданного спасителя.