Приговоренные к приключениям

Обрадованная Блять схватила замершего и пучащего глаза Аль Капоне и поволокла его к дверям, каким-то образом ухитрившись взвалить тучного гангстера на свое тщедушное тельце. Обернувшись к вешалке, Мануанус ухмыльнулся, и мне на долю мгновения показалось, что я успел уловить его настоящий облик. Нечто совершенно чудовищное, неописуемое словами, кошмарное — дохнуло в меня ледяным ужасом, милосердно чиркнуло по мозгу и тут же исчезло, не давая возможности запомнить и увидеть целиком. 

Инферналис ткнул когтем в сторону «быка», отчаянно тянувшегося к «томмигану». Коротко прошипел что-то. Здоровенный детина дернулся, почернел, открыл рот в беззвучном вопле. И тут же просто осыпался мелкими черными чешуйками пепла, как догоревшая сигарета. Мертвеца на полу постигла та же участь. А Джек МакГурн, двигаясь, как сомнамбула, взял со стола свою шляпу, перекинул через согнутую руку пальто, сунул «кольт» в кобуру и на негнущихся, будто деревянных ногах пошел к двери паба, повторив путь безвольной тушки Капоне, которого уже и след простыл. Медленно открыл ее и вышел на улицу. 

Дверь хлопнула, медленно и тускло прозвенел колокольчик. И тут же растаяло ощущение ледяного кома в желудке.

За столом было пусто. Только дымился в хрустальной пепельнице окурок контрабандной «короны», лежали россыпью карты, да на полу рядом темнели две кучи пепла.

— И что это было? — мрачно спросил Варфоломей. По углам завозились и зашуршали. Мануанус почесал пузо и жалобно сказал:

— Блять — неть!  Никто не хвать!

— За это я тебе, пожалуй, даже благодарен, — подумав, согласился повар. — А убивать тех двоих точно надо было?

— Неть, — сокрушенно сказал Инферналис, соскребая с лапы засохший томатный соус. — Онь стрелять, я кусь. Второй — не я.

— Я за шваброй, — хмуро сказал Варфоломей. И вдруг крепко зарядил себе по лбу ладонью, взревев раненым медведем: — Да пицца же, блин! Сухой закон ваш, так-перетак!

Повар рванулся в сторону кухни, по пути рассказывая, что он обо всем этом думает. 

Фараон проводил его взглядом, вздохнул, зашел за стойку и взял совок с метелкой.

Он успел собрать весь пепел, которого оказалось на удивление немного, и аккуратно ссыпать его в мусорное ведро. Успел налить себе виски и примоститься за столиком.

Колокольчик снова звякнул.

— Вечер добрый, — на пороге кто-то стоял, стряхивая с плаща крупные капли дождя. — Не видел раньше этого места. Неужели кто-то плюет на «сухой закон»? Глазам не верю. В таком случае, может быть у вас найдется что-нибудь покрепче чая, мистер?

Гость шагнул в зал и спохватился.

— Кстати, я нашел прямо у вашего порога шляпу. Отличная «федора», похоже очень дорогая. И метка есть, — он замешкался, — да, точно. «Эй Си». Не ваша?

— Повесьте вон там, на крючок, — отозвался Фараон. — Думаю, у хозяина эта шляпа не одна, хотя как знать? Проходите, мистер, сейчас что-нибудь сообразим.

Гость шагнул под лампу, и свет очертил молодое лицо с гладко выбритым крепким подбородком. Мелькнул шрам на лбу.

— Эрнест, — протянул он руку, которую Фараон незамедлительно пожал, — если уж у вас водится виски, то плесните как следует, не скупясь. Я весь промок, как собака. Не люблю большие города, а Чикаго в особенности. Если бы не дела, сроду бы не приехал сюда из Вайоминга. Какая там охота, вы бы только знали!

Говорил он рублеными, четкими фразами, точно печатал их на пишущей машинке.

— Знаю, — засмеялся валлиец, сноровисто разливая по стаканам виски, на этот раз другой, с терпким, дымным запахом. Он пододвинул стакан гостю, а сам взял второй.

— За что выпьем? — спросил посетитель, откидывая ладонью со лба густые темные волосы.

— Давайте… — Фараон на мгновение задумался, потом улыбнулся. — Давайте за прощание с оружием. Да, пожалуй. Прощай, оружие! — повторил он с удовольствием и выпил до дна. Мужчина изумленно поглядел на него, не донеся свой стакан до губ.

— Откуда вы знаете? Это же название моей книги… Но роман только что вышел из типографии…

— Я много что знаю, мистер Хемингуэй, — рассмеялся хозяин паба. — Пейте. Сегодня нам никто не помешает.

Глава 10. Непотопляемый

Лондон. Май 1912 года.

— Продолжим, — судья был деловит и краток. На самом деле сэр Джон Бигман, за плечами у которого было множество громких судебных дел, просто очень устал. С тех пор, как началось разбирательство по этому кораблекрушению, прогремевшему по обе стороны Атлантики, судья только и делал, что перечитывал машинописные копии допросов свидетелей, увесистые тома морского права и просматривал целые груды чертежей. Судья чертовски хотел спать, но времени на это не было — общественность требовала призвать виноватых к ответу. Оставалось только понять, кто же они — эти самые виноватые.

— Вызывается свидетель Чарльз Джоуин, — бесцветным от усталости голосом произнес Бигман и негромко стукнул судейским молотком по столу — почти не коснулся полированного дерева специальной подставки.

— Вы были пекарем на лайнере «Титаник», принадлежавшем компании «Уайт Стар Лайн»?