Приговоренные к приключениям

— Что-что? — теперь уже заинтересовался не только Питман. Оторвался от своего виски мужчина в клетчатой визитке, и еще два джентльмена, лениво перекидывавшихся в бридж за столиком неподалеку, тоже навострили уши.

— Извольте. Для начала позвольте вас слегка шокировать. Берем настоящую русскую водку.

— Водка! — Питмен был поражен до глубины души. — Это же грубый напиток без всякого аромата!

— Да, сэр. Исключительно грубый и резкий. Но дайте мне всего минуту.

Да, я знаю, что «Кровавую Мэри» впервые подали аж в 1921 году, и было это в Париже. Кажется, в баре со странным для французской столицы названием Harry’s New York Bar. Тогда все получилось случайно — тамошний бармен Петио страдал от безделья и перепутав бутылки, ливанул в водку томатного сока. Ну, а я сейчас сделаю все по правилам. Так-так. Где тут у нас ворчестерский соус? Вот он. Щепотка перца… соль… пара капель табаско. Водка, томатный сок, несколько капель лаймового. Теперь веточка сельдерея и — вуаля! — подаем.

— Это пьют сразу, несколькими глотками, сэр, — учтиво сказал я, поставив перед Питманом высокий стакан с долькой лимона, насаженной на край. Офицер недоверчиво взял стакан в руку, принюхался, хмыкнул негромко.

— На кону моя репутация, мистер Питман, сэр! — подбодрил я его. — Давайте же. Поверьте, вам понравится!

Наконец, Питман решился и опрокинул стакан в рот. Замер, выдохнул и прислушался к своим ощущениям. Потом его брови поползли вверх, и он одобрительно кивнул.

— Действительно, очень… бодрит, мистер Смитсон. Знаете, я бы сказал, что это весьма вдохновляющее сочетание! Вы только что изменили мое представление о русской водке.

— Только в чистом виде ее не пей. Не надо, тебе не понравится, —меланхолично сказал по-русски появившийся за моей спиной Варфоломей. На сей раз повар был одет в щегольской сюртук «с искрой», отутюженные брюки и лакированные ботинки. Из-под жилетки виднелась ослепительно белая рубашка.

— Простите? — озадаченно спросил Питман.

— Я говорю — отличный выбор, сэр, — дружелюбно отозвался Вар, на сей раз на безупречном английском. Мануанус, устроившийся на одном из рожков бронзовой люстры под потолком, пропищал что-то неразборчивое и слышимое только нам. Я незаметно показал ему кулак, и монстр обиженно свесил вниз щетинистый хоботок.

— Могу я попросить то же самое, мистер Смитсон? — робко осведомился один из любителей бриджа. Его товарищ энергично закивал головой.

— Разумеется, господа!

Вот она — мирская слава. Глория мунди, так сказать. Теперь я — изобретатель «Кровавой Мэри». Главное, чтобы эта глория не канула вместе со мной на дно океана. Чертов «Дубовый лист», да что с тобой не так?

Некоторое время до. Фараон и Вар.

— Твою мать.

Варфоломей грохнул кулаком по барной стойке.

— Твою мать! — повторил он громче и с нарастающей безнадегой в голосе. Фараон молча смотрел на него.

— Мало того, — прошипел повар, — что здесь вообще нет кухни. Мало того, что этот дурацкий прикид жмет под мышками. Так это что — еще и «Титаник»?!

— «Титаник», — флегматично подтвердил валлиец. — И мы на нем.

— И сегодня тринадцатое апреля.

— Верно.

— За что мне это все?!

— А мне?

Вар подумал и решительно сказал:

— И тебе тоже не за что.

Он прищурился и протянул:

— Ма-а-ануанус…

— Неть, — твердо заявил монстр, расположившийся в мельхиоровом ведерке для шампанского и зябко кутающийся в коряво связанный шерстяной шарф. — Туть самь не знать.

— То есть, ты не в курсе, — уныло перевел его слова на человеческий язык беглый повар и пригорюнился. — Елки-палки, во дела…

— Да ладно тебе, — рассудительно отозвался Бриан. — Бывало и хуже.

— Когда? — нездорово оживился его компаньон. — Ну-ка, расскажи?

— Ну… — после продолжительного молчания хозяин паба был вынужден признать: — Нет. Хуже точно не было. Даже когда я попал в Гренландию времен викингов.

— А там-то откуда пабу взяться? — удивился Вар.

— Именно. Я тебе потом расскажу. И про скисшее пиво, и про длинный дом с торфяной подсыпкой, и про очаг по-черному, и про овец прямо в доме. И про кровную месть по любому поводу. Потом. Если выберемся отсюда. Тогда я хотя бы не собирался утонуть.

— Надо же что-то делать! — Вар энергично потер лысину обеими руками и привычно взялся за сантоку.

— Что? — нехорошо покосился на него приятель. — Ты, кстати, это… ножичек-то спрячь подальше. Здесь тебе не суши-бар и даже не закусочная. Не поймут. Приличное общество, начало двадцатого века, Европа… К тому же, похоже, готовить тебе не придется.

— Надо попробовать избежать встречи с этим чертовым айсбергом, — пробубнил Вар хмуро.

— О. А я все гадал — когда тебе придет в голову идея поменять исторические реалии? Ну ладно, допустим: «Титаник» отвернул от айсберга. А что потом?

— Потом лайнер придет в порт.

— И все благополучно сойдут с трапа на берег?

— Точно.

— Все-все? Включая важных шишек типа богатея Джона Джекоба Астора, Исидора Штрауса и прочих? Которые были известны на двух континентах? И ты их – раз, и воскресишь своей чудесной волей?

— Да уж. Тогда что делать?