Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

Самая опасная катастрофа произошла, как это ни странно, не на границе Основы и Элезии, а во внутренних землях. В Ар Иллиме оживился сейсмоактивный остров с долиной гейзеров и спящим вулканом. Повелевающие жизнью давно об этом предупреждали, на острове осталось очень мало жителей, но шеадр там все еще стоял, с двумя путями, один — на Далирию, центральный иллимский остров, второй — в Рузанну. Несколько раз поднимался вопрос о том, чтобы снять межземельный шеадари, ведущий в Рузанну, им почти не пользовались, но дело так и не довели до конца. Когда остров начало трясти, вулкан проснулся, шеадр сместился от подземных толчков, кристаллическую решетку перекосило, преломления расфокусировались и началось… Слетела Грань между Ар Иллимом и Ар Лессеном, в опасной близости от столицы, и поскольку подземные толчки продолжались, земли Ар Лессена стали входить в резонанс; в тех местах, где Грань стремительно разрушалась, дальние пригороды Рузанны начало заливать водой.

Собравшиеся на срочный совет представители Пауков, Стражей, Следопытов, Горностаев, Техноасов, Повелевающих не могли понять, что происходит и где источник проблемы. Я помалкивал, слушая, как горячо спорят люди, гораздо более опытные и авторитетные, чем я. И только когда все разошлись, я осмелился высказать собственную версию. На вопрос, почему я так уверен, я обоснованно ответить не смог, аргумент "шкурой чувствую" приводить не стал. Мастер Стражи меня высмеял, глава Следопытов уважительно выслушал и обещал послать специалистов проверить шеадр. Старый Харальд, задержав меня после совещания, переспросил: "Ты уверен?" Я кивнул. "Если снять решетку, Грань стабилизируется?" "В отсутствие Ворона — не сразу. Но должна. По крайней мере, резонанс должен уменьшиться", — ответил я. "Тогда не будем ждать, пока они раскачаются, — усмехнулся он. — Действуй".

До Далирии я добрался через шеадр, а дальше взял вимму. Я всегда предпочитал вимме крылья, летал давно и с удовольствием, но, долго сомневаясь, решил, что в сейсмоопасную зону на крыльях лучше не соваться — для ремонта шеадра их придется снять, и если что случится, я могу не успеть убраться оттуда. Шеадр находился на самом краю острова, на скалистом уступе в стороне от жилых мест. Вокруг него уже образовалась широкая полоса искаженного пространства, и подобраться к нему стоило мне немалых усилий. Решетка снималась туго, рамку действительно перекосило, пришлось помучиться. Когда я вылез из шеадра, остров основательно тряхнуло, земля ушла у меня из-под ног, осыпаясь прямо на глазах. Вимма стала сползать вместе с куском суши в океан, а я, чувствуя, как просаживается подо мной берег, попытался ухватиться за камень и рванулся вверх. В этот момент меня накрыло невыносимой болью, слово с меня с живого содрали кожу и окунули сначала в ледяную воду, а потом — в кипяток. Не знаю, что в тот момент случилось с сознанием, только потом, когда зрение прояснилось, я понял, что нахожусь где-то высоко над островом и вижу под собой океан. В ошалении я решил, что вимма мне привиделась и я прилетел сюда на крыльях. Описав круг над островом, я направился на Далирию. Лететь было как-то неудобно, зато я понял, что развиваю скорость гораздо большую, чем обычно. Отлетев на порядочное расстояние от острова, я опустился ниже, и на водной глади океана мне неожиданно бросилась в глаза моя тень… Тень ворона.

Сначала я решил, что она не моя, но надо мной никого не оказалось. Едва дотянув до ближайшего острова, я неловко шмякнулся на землю и при приземлении пережил все тот же болевой кошмар. Когда я пришел в себя, то не заметил никаких следов трансформации, кроме нещадно ломившей спины и плеч. Кое-как добравшись домой из шеадра в шеадр, я ничего не сказал Харальду. На следующий день катаклизм прекратился, Грань стабилизировалась в течение суток, которые я проспал, как убитый. Выслушав новости от недоумевающих коллег, я опять промолчал, но вечером решил поставить эксперимент.

Штаб Гвардии находился тогда в Ферте, недалеко от Западной, самой главной башни Хэйгена. Уйдя на дальнюю опушку леса, я вскарабкался на небольшой валун и став так, чтобы лучи закатного солнца светили мне в спину, вспомнил тень ворона на водной глади океана. Глядя на свою тень, я попытался воспроизвести то самое ощущение парения и снова увидеть тень гигантской черной птицы, вырастающей из моей тени. Болевой шок повторился, но стократ слабее, а я уже более осознанно взмыл вверх, над лесом. Описав несколько кругов, я аккуратно приземлился на тот же валун и пошел домой, уже поверивший, но еще не понимающий, что мне теперь делать со своей жизнью.

Утром я безбожно проспал, а Харальд был не в духе и мне досталось, как говорится, за себя и за того парня. Раздраженный, я решил прогуляться до Западной башни и проверить, смогу ли я войти в нее. Большая квадратная башня из розового камня находилась в хааре от города и до сих пор никого к себе не подпускала.