Приговоренные к жизни

— А может, мне ему позвонить? — Эрик обрадовался собственной догадке и начал шарить по карманам брюк. Но телефона там не оказалось. Похлопав по куртке, парень открыл верхний карман и вынул оттуда смятый листок.

Снова записка от мамы?

— Читай! — приказал Илья.

— «Парк аттракционов. 02.08».

— О! Покатаемся! — обрадовалась Лэйла.

— Тебе лишь бы развлечься!

— Я просто умею совмещать приятное с полезным, — вытянула девица губы в притворном поцелуе.

— Второе августа. Это завтра, — не обратил внимания на её кривлянье Илья.

— Вы думаете, мы можем верить этой записке? — с опаской проговорил Гера.

— Мы же приехали сюда, следуя посланиям в конвертах.

— А вдруг его оставила не Нелли Александровна? — не отступал Гера. — Кто-нибудь другой? Тот же Борей?

— С какой стати нам опасаться Борея? Что мы ему сделали? Он, конечно, считает себя пупом земли и умнее всех, но он всего лишь обманщик, а не серийный маньяк, — усмехнулась Лэйла.

* * *

Было решено снять на оставшиеся деньги дом, а утром всем вместе отправиться в парк развлечений. В городе на каждом шагу на заборах частных построек висели объявления — «сдам дом или комнату». Лэйла присмотрела старинный особняк с колоннами и статуей льва у ворот, но Илья посчитал, что деньги могут им ещё пригодиться, и не стоит всё спускать за одну ночь. Они поселились в доме, будто сшитом из разноцветных лоскутов. Было видно, что его несколько раз достраивали, расширяя площадь для возможных жильцов, и не сильно волновались о форме и внешнем виде получившегося архитектурного монстра. Зато вокруг здания было очень уютно — низкие скамейки, пальмы в кадках и виноградник над головой.

Тинча устроилась на качелях под ковром из переплетающейся лозы и разглядывала в проплешины зелёного полотна мигающие звёзды.

— Чего не спишь? — светлые волосы Эрика, казалось, светились в темноте.

— Не хочу, — не соврала она. Валентина боялась закрыть глаза и заснуть в самый ответственный момент.

— Спать надо. А то иммунитет посадишь, — со знающим видом пробасил Эрик.

Странно было видеть в нём мамины черты. Но с появлением Эрика Валентине стало как-то спокойнее. Будто мама была рядом.

— Тогда у меня этого иммунитета хоть отбавляй.

— А чего тогда болела? — простодушно спросил Эрик.

— У меня необычное заболевание.

Ей совсем не хотелось говорить с ним о своих «спячках».

— Какое? — не отставал парень.

— А тебе моя мама не рассказала? — резко ответила Валентина. — Нет? Ну тогда и я не буду.

— Чего ты? Я ж только поинтересовался. Просто… Я знаю, как вылечиться можно.

— От чего? От простуды? — недоверчиво хмыкнула Тинча.

— От всего, — почти шепотом сказал парень и добавил уже громче. — Да, это не моё дело, действительно… Вот Илья бы мог тебе рассказать про это поподробнее.

— Илья?

— Ага. Я ведь его вспомнил. И Лэйлу. И доходягу этого… Геру, он вообще не изменился. Только стал высокий, как шпала. Мы вместе в летнем лагере были. Незадолго до того, как я пропал.

— Значит, ты все вспомнил?

— Что?

— Как вас в лагере… вербовали?

— Нет. Не помню такого. А Илью по кличке «Белуха» помню. Фамилия у него ещё такая… Залесский… Заречный… О! Вспомнил! Зарецкий. И как он в лагере появился — помню. В последний день смены. Его Лэйла привела. Пошла на вечернюю пробежку к озеру, а вернулась с пацаном. Прикинь?! Вожатые тогда офигели. Ну что делать? Поздно уже было, темно. Оставили переночевать. К нему его кличка сразу приклеилась. Белуха. Конечно, с того времени он сильно изменился, но кличка осталась.

— Ну для тебя же не секрет, что проводники становятся чем-то похожими на тех, кого уводят в Хиатус.

Эрик поглядел на Валентину в упор такими знакомыми глазами, что ей стало не по себе.

— Конечно, я это знаю, — согласился он. — Но внешность — не единственное, что можно изменить.

— А что ещё?

— Заметно подлечиться.

— Всё равно, для этого нужно быть проводником. А я — обычный человек, в Хиатус уходить, как вы, не умею.

— Этому научиться можно. Только вот того противного пойла у меня нет.

— А почему у Ильи такое прозвище забавное — Белуха? По-моему, плавает он не очень хорошо…

Эрик замялся:

— Ты его лучше сама спроси… Поздно уже. Идём спать.

Когда они на ощупь шли к своим комнатам, в коридоре зажёгся свет. Илья и Лэйла буквально выпали на них из дверного проёма ванной комнаты.

Опять эти их ночные встречи! Я почти к ним привыкла. Если можно привыкнуть к ощущению, будто кто-то бьёт изнутри по рёбрам.

Лэйла снова проплыла мимо будто лебедь, делая вид, что кроме неё в коридоре никого нет. Илья коротко кашлянул и сказал, что уже поздно для гулянок.

«Илья Зарецкий», — повторяла про себя Валентина, лежа в кровати.