Приговоренные к жизни

А главное, КТО МОЖЕТ НАПИСАТЬ О ДРУГОМ? О процессах, что длятся не год-два, а поступательно развиваются в нас тысячелетиями? О пульсирующих нациях? Об изменении алгоритмов восприятия и обработки информации? О связи между человеческой эволюцией и её ролью в эволюции всей органики, не сваливаясь на вымирание полярных морских котиков? О роли человечества в зарождении новых форм жизни, к примеру, компьютеров или ещё каких? О скорости социальных мутаций и их влиянии на устойчивость и развитие человечества? О циклах в развитии всего человечества в долгоиграющей войне на планете Могила? Ясно одно: ЧЕЛОВЕК СОЗДАН ДЛЯ ВОЙНЫ, НО В ШИРОКОМ СМЫСЛЕ СЛОВА. И мы будем всегда убивать, соперничать, конкурировать, спорить, перепрограммировать, исходя из своих представлений о степени виновности жертв (=степени непохожести на нас). В виде формулы — ПЕРЕДЕЛЫВАТЬ ПОД СЕБЯ. Лучшие из лучших. Победитель — эталон добра. Подумай над поразительным сходством между словами «противник» (враг) и «противный» (уродливый, безобразный). У них общее происхождение.

Добро всегда побеждает зло. И это не голословное утверждение, а жизненный факт. Ведь когда две противоборствующие стороны вступают в конфликт, и одна из них в итоге побеждает, она непременно называет сгинувшего противника образчиком всего отвратительного, мерзкого, гнусного, лживого, то есть злом, проще говоря. А себя, конечно же, носителем света, истины, справедливости, красоты — добром. Так что добро действительно всегда побеждает зло, которое плохо лишь тем, что на кого-то не похоже, и добро на этой бойне неустанно скандирует: «Vae victis! Горе побежденным!».

Ненасытное пожирательство всех всеми. Вот она, мудрость природы! Соревнование двух голодных тварей, кто кого зъист. Правда, победителя тоже зъист третий монстр, который позже станет кормом четвёртому. Мы короли мира, венцы эволюции, цари зверей, урядники скота, павианы-начальники. Жизнь = выживание. Пустой, слепой, бешеный, трусливый комок жизни. Цепляющийся всеми правдами и неправдами хилыми, но цепкими крючковатыми лапками за скользкий острый подтаявший край существования. Коготками и отростками, корешками, зубками, присосками и полипами. Мы будем пихать других подальше, в пропасть. В бездну хаоса. Отталкивать, оттирать, отпугивать, точно свиньи у кормушки, полной до краёв питательной жижкой.

Трагикомичная спираль адаптации и уничтожения одних другими смешит и завораживает. Нескончаемый Колизей. Изувеченные тела одних ещё не успели унести, а поверх идёт новая рубка. Хо-хо! «Я — чемпион!», — кричит удалой легионер, порубив только что в филей семерых бородачей. И тут же чья-то булава сминает ему шлем и череп в консерву «… в собственном соку…». «Я — властелин мира!». Хрысь! и нет головы у смещённого с занимаемой должности властелина. «Король умер, да здравствует король!». Шмяк! Пуля, попавшая в глаз, распахивает светлую дыру во весь затылок. «Messieurs, a present je suis Roy!». Трави гада! Рви! Вгрызайся ему в глотку! Царь горы! Царь горы! Поднимем реющий триколор, потом сожжём его с гиканьем, расправим Union Jack опосля вытрем жопу о него, поклянёмся в преданности свастике, скинем её пинком с флагштока, помолимся красному полотнищу, затем помочимся на реликвию, да здравствует звёздно-полосатый, зелёный, синий со звёздами!!! Только бы не останавливаться в священном танце смерти!! Декорации меняются, но шоу должно продолжаться.