Приговоренный

Лебедев вышел из душа, запахнувшись в тонкий и теплый халат. Подарок благодарной вдовы торговца турецким трикотажем. Ее обвинили в отравлении мужа и почти впаяли пятнадцать лет строгого режима. Почему он тогда обратил внимание на эту историю и настоял на дополнительном расследовании? Из-за явных косяков следствия? И это тоже. Но была у него, скорее, личная заинтересованность… Надо признать – вдова была красивой. В итоге отравительницей оказалась брошенная любовница. А Максим отказался от денег обманутой женщины, но взял натурой…

Стук в дверь номера прозвучал почти неожиданно. Лебедев знал, кто будет за дверью, чувствовал…

Инстинктивно оглянувшись вокруг, Максим снял с крючка в ванной лицевое полотенце и намотал его на кисть левой руки. Поможет в случае удара ножом…

Ольга выглядела, как всегда, безупречно. Стройная фигура в голубых джинсах, заправленных в узкие сапожки, и тонкий, слегка прозрачный свитер с открывающим шею косым отворотом.

«Хороша, сука…» – Максим поймал себя на мысли, что повторяет эту фразу при виде психолога теперь каждый раз.

Но сейчас все-таки что-то изменилось. Не в Ольге – она была так же сильна и уверена в себе.

Изменения произошли в восприятии Максима. Он лишь констатировал силу этой женщины, но не ощущал ее на себе. И главное, он ее больше не хотел!

В психологе появился изъян, который стал для подполковника путем к избавлению от зависимости. Идеальный образ Ольги Майоровой, психолога из аристократической семьи, человека из другой касты, недоступной для него, выходца из питерской коммуналки, оказался полностью разрушен. Теперь она не имела над ним власти. Она была равна… нет, она была гораздо ниже его. Женщина, в недавнем прошлом танцевавшая стриптиз в провинциальном клубе. Женщина, ставшая час назад главной подозреваемой в его, Максима, расследовании…

– Что ты узнал? – Ольга поняла, что все изменилось, как только увидела глаза своего партнера по командировке.

– Достаточно…

Тягостная пауза повисла в воздухе. Максим ждал, что она скажет. Ольга пыталась понять, что произнести, чтобы не рухнул продуманный до мелочей план.

– Да… Не люблю маленькие города…

«Бл… Только не надо лирики!» – Взгляд следователя ушел чуть в сторону. Это движение не ускользнуло от психолога.

– Здесь слишком быстро все узнают. И не забывают уже никогда. – Женщина замолчала, задумавшись о чем-то своем.

Следователь замер, пристально глядя в глаза собеседницы. Он ждал. Что такого она могла сказать, чтобы заставить его изменить свое мнение?

Казалось, Ольга чувствовала немой вопрос, на который ей нужно было дать единственный верный ответ. Женщина медлила несколько секунд. Затем, не отводя глаз от следователя, она подняла руку, взялась за отворот тонкого свитера и потянула его вправо и вниз.

Максим видел, как растягивался прекрасный свитер из тончайшей английской шерсти. Всего несколько сантиметров, тех, которые Ольга никогда ни в одном из своих нарядов не обнажала и не показывала никому, и он увидел шрам. Короткий и грубый, он уродовал грудь женщины, которую Лебедев считал безупречной. Отливавший едва заметным голубоватым оттенком шрам казался неким чуждым элементом, бутафорией, гримом, неумело прикрепленным к прекрасному телу.

– Таких еще шестнадцать… было. Я убрала все. Но этот оставила. Как напоминание…

Ольга замолчала, выжидая реакцию. Следователь смотрел на рубец, не в силах оторвать взгляд.

– Когда это произошло?

– Двадцать лет назад. Здесь, неподалеку. У прудов, там, где была овцеферма, – Ольге было тяжело говорить. Но она должна была закончить. – Он держал меня шесть часов. А когда насладился – стал втыкать свой нож в мое тело…

Ольга замолчала, собираясь с силами, чтобы продолжить. Молчание затягивалось. Следователь не мог больше ждать…

– Этого нет в твоем деле.

– Будет. Скоро твой помощник позвонит и сообщит все подробности. Я сменила фамилию в восемнадцать лет. Поэтому поиск займет чуть больше времени.

– Что с ним стало? Его взяли?

– Да. Отсидел одиннадцать лет и вышел… И продолжил…

– Он… в этом списке?

– Да. Второй.

Следователь почувствовал, что они подошли к главной черте.

– Тогда я должен тебя арестовать.

– В этом нет никакого смысла. Твой помощник пришлет тебе список с указанием места и времени всех убийств. А также информацию о моем местонахождении в эти моменты и список всех свидетелей. Как видишь, я подготовилась!

Следователь молчал, оценивая информацию. Что-то подсказывало ему, что алиби у психолога стопроцентное.

– Ты не куришь? – Ольга начинала дрожать от напряжения. – Проводи меня, здесь можно покурить на лестнице.

Лебедев распахнул дверь до конца, показав свою руку, обмотанную полотенцем. Психолог успела заметить его защитное приспособление. Максим перехватил взгляд женщины и отступил в сторону, открывая путь в глубину комнаты.

– Заходи, покуришь у окна.

Ольга сделала три шага и поравнялась с Максимом. Расстояние между ними в узком коридоре стало минимальным. Лебедев уловил ее взволнованное, чистое и даже чуть сладковатое дыхание.