Приговоренный

– Отделение МЧС по городу Апшеронску. Полковник Галиев. Слушаю вас! – Заспанный голос начальника МЧС звучал почти недовольно.

«Странно! У этих-то работы полно должно быть!» – успел подумать Михаил.

– Галиев?! Это Симонов.

– Мишаня, ты, что ли?! Давно не слышались, друг! – Собеседник был явно обрадован звонку. – А я думал, на неделе наберу или заеду. Да тут видишь, всякие ураганы…

Майору вдруг показалось, что Галиев начал за что-то оправдываться.

– Слушай, Гена, я сейчас на дежурстве и… о личном потом поговорим.

– Да ладно! Ты что, по внутренней связи звонишь? Из оперштаба?

– Ну да.

– Вот… твари, а! Они что, матерого опера на телефон посадили?! – Возмущению Галиева не было предела. Но майор знал – это показное, поддержать друга. Весь город знал, что уже больше года Симонову не поручали ничего, кроме ответов на звонки. – Вот козлы, а? Чья это идея была? Старыгина? Или из Краснодара кто звонил?

– Пока идет следствие, Гена, сижу в дежурке… Старыгин ни при чем! Хорошо, что вообще оставили. И хватит об этом. Я думаю, ты в курсе подробностей!

Прямолинейность майора всегда обезоруживала его собеседников. Галиев не был исключением.

– Ну, есть такое… Грустно все это, Миш. Не должно так быть. Ты прав, и говорить не хочется, – подвел итоги эмчээсовец. – Так ты что хотел?

– У меня звонок поступил. По вашей части.

– Та-ак, рассказывай!

– Парень звонил какой-то. Зовут Андрей Проскурин, москвич, кажется. Турист. Застрял на машине в ущелье. Можешь послать кого-нибудь за ним?

– Кого-нибудь?! У меня никого нет! Ты новости видел?! Весь состав отделения и вся техника командированы в район Туапсе. Я тут и за дежурного, и за спасателя, и за всю бухгалтерию, – Галиева, как и многих темпераментных кавказцев, несло вперед и без удержу. – Кого-нибудь… Скажешь тоже!

Михаил дождался завершения выплеска эмоций и аккуратно, но настойчиво предложил:

– Ну, так, может, ты и съездишь? А то парень этот там совсем забздел, кажется!

– Я?! Да у меня даже машины нет! Мишань, ма-шин не ос-та-ви-ли! Представляешь?! Я должен сидеть тут, звонки принимать, а ехать могу только на пожар и то один! – И тут какая-то дельная мысль остановила поток мысли Галиева. – Постой, он в ущелье, говоришь?! Там же сель прошел два часа назад!

– Сель?! А почему нас не оповестили? – Симонов был удивлен. По инструкции в момент чрезвычайных обстоятельств все службы обменивались оперативной информацией.

– Как так – не оповестили?! Это ваши же ребята из третьего экипажа и сообщили.

– Из третьего? – Михаил чуть растерялся. Его взгляд чуть рассеянно скользнул в сторону рации. Неужели он что-то прослушал?! Неужели снова… слух подводит?!

– Ну да! Два часа назад еще. Они там на выезде стоят, перехватили кого-то, он и рассказал. Дорога перекрыта наглухо. К горе проезд закрыт, Мишань.

«Вот… сволочи! Почему мне не сообщили? – Майор был готов схватить рацию и устроить разнос подчиненным. – А может, сообщили, и я прошляпил?!»

Исключить такого расклада Симонов не мог. Ведь он же достаточно долго не слышал звонка этого Проскурина.

– А как же люди на турбазе? Они теперь что, от трассы отсечены? – Майор обдумывал сразу множество вариантов развития событий.

– Так всех эвакуировали! Еще вчера вечером! Я сам и туда, и на кемпинг звонил. Никого не осталось.

– Точно не осталось? Ты ездил? Проверял?

– Да как тут поедешь?! Столько дел сегодня… Я и за дежурного на телефоне тут…

– Гена, ты уверен, что наверху никого не осталось? – Голос майора зазвучал жестче и требовательнее.

– Не осталось! Вроде как… – Сомнение в голосе Галиева красноречиво говорило о возможной ошибке.

– А что же там этот придурок на своей машине делает?! – Симонов начал раздражаться. Он любил Галиева, но бесшабашность и неряшливость товарища в делах часто выводили майора из себя.

– Да… ты пойми, людей нет, а там… вроде бы все ушли… – Голос в трубке звучал слегка растерянно.

– Гена, ну ты… «Вроде как…» Гена, надо действовать! – Симонов знал, что долго уговаривать товарища не надо. Это было хорошей стороной Галиева – в минуты конкретной опасности он всегда действовал быстро и решительно. Собеседник уже искал, чем записать. Майор слышал в трубке шуршание листов бумаги в блокноте и стук упавшей ручки.

– Блин… – Неуклюжий Галиев уронил ручку под стол. – Щас, Миш, карандаш возьму. Ведь просил же всех спустить в долину! Просил. Если узнаю, что какая сволочь ради выгоды людей там оставила, закрою к чертям собачьим все объекты! Ладно… Диктуй номер этого парня, буду искать, на чем за ним поехать! Только шансов мало, Миш! Ты же знаешь, пока дождь идет – можно не дергаться.

– Записывай! 8 (997) 303–16–54.

– Принял! Я все сделаю. Ты не парься! Хорошо, что сообщил!

– Рад был слышать! – Майор готов был закончить разговор.

Но его друг, тот, кого он так избегал видеть все последние годы, хотел сказать что-то еще.

– Миш, Миш… да подожди ты, друг! Столько не виделись, не разговаривали… Слушай, слушай… ты слышишь меня, нет? – Галиеву показалось, что майор отключился от разговора.

– Слышу. – Симонов понял, что избежать общения не получится. – Говори.