Приговоренный

– Маша, что случилось, скажи мне? – Михаил находился на грани нервного срыва. Ему казалось, что он стоит сейчас прямо там, рядом с этой девушкой и видит драку своими глазами. И ничего не может сделать!

– Я освободилась! Освободилась! Снова… убегаю!

– Давай, давай, девочка моя! Беги быстрее!

– Да, да! Я сейчас… на повороте… Здесь очень скользко! Ай!

– Что такое?

– Я упала!

– Поднимайся!

– Да!

– Видишь его? Мария, скажи, он бежит за тобой?

– Да, да! Он где-то здесь… где-то у меня за спиной! Боже, как быстро! Как он так может?!

Звук резко изменился – снова ветки хлестали по Машиной фигуре и корпусу телефона.

– Маша, ты бежишь?

– Я свернула с дороги! Спускаюсь вниз… между деревьями! Может, так он меня не догонит!

– Хорошо! Хорошо! Двигайся быстрее. Только аккуратнее у самого въезда в ущелье – если сель был большой, в нем можно завязнуть. С твоей поврежденной ногой это плохо закончится.

– Скажите, а ваш человек? Он далеко? – Надежда в голосе Марии подстегнула Михаила схватиться за телефон.

– Думаю, уже рядом! Вам надо продержаться совсем немного, Маша!

Гудки на мобильном телефоне прервались стандартной фразой телефонного бота – «телефон выключен или находится вне зоны действия сети».

«Значит, он уже на подъезде! Там всегда провалы со связью». Симонов с надеждой посмотрел на часы. Сколько еще надо Арутюнову, чтобы добраться до ущелья? Пять? Семь минут?

И тут до него донесся возглас облегчения с другого конца трубки.

– Тут… тут какая-то тропинка! По ней можно бежать!

– Тропинка?! Откуда там тропинка?! – Майор был немного удивлен. Конечно, он не был знатоком всех тропинок в горах. Но хорошо представлял себе место, где сейчас находилась Мария. Тропинок вниз к ущелью не было. Только дорога. Там вообще не было тропинок… Кроме одной!

– Мария, вы куда бежите? В какую сторону? – Михаил заволновался не на шутку. Он слышал, как стремительно несется по дождливому лесу испуганная девочка. И со страхом представил себе ее маршрут.

– Я не знаю! Но тут почти нет веток, небольшой спуск! И я быстро бегу! Очень быстро!

Симонов привстал со своего кресла.

– Маша! Мария! Стойте! Туда нельзя! Это… ловушка!

Он все понял…

Но девушку уже было не остановить.

– Тут свет! Я вижу свет! – Ее голос звучал почти радостно. – Это лампочка на мосту! Такой подвесной деревянный мост! Вы слышите? Здесь есть мост!

– Да, Мария, – Михаил еле выдавил из себя последние слова, – но на этот мост идти нельзя!

– Почему? Он рядом! По нему можно пройти? Он же крепкий? Крепкий! Я вижу, что крепкий…

Симонов услышал топот девичьих ног по деревянному мосту. Где-то в отдалении был слышен шум бурлящей реки. Тот шум, который преследовал его длинными ночами…

– Мария, вы куда? – Голос майора звучал обреченно.

– Я на мосту! Бегу на тот берег… он уже близко… я вижу его…

– Мария, остановитесь! На той стороне… нет выхода!!!

Арутюнов всегда поражался тому, как ему нравилось ездить в плохую погоду. Нет, он любил езду в принципе! Но отдельным, ни с чем не сравнимым удовольствием для капитана были «марш-броски» в дождливые ночи или в моменты редких снегопадов, посещавших предгорья Кавказа несколько раз в течение короткой зимы.

Оперативник был одиночкой. Человеком, предпочитавшим общение со своим автомобилем обществу людей, даже своих близких. Наверное, сказалась профессиональная деградация – многие сотрудники именно криминальной полиции в итоге заканчивали карьеру, а иногда и жизнь замкнутыми и вечно напряженными субъектами, подозревавшими весь мир в преступлениях.

Любимый автомобиль Арутюнова, его верный конь, в отличие от многих людей вокруг, никогда его не предавал. Служил верой и правдой. А вот сам капитан не всегда вел себя так же по отношению к нему – забывал загнать под навес, когда в очередной раз напивался, долго не делал ТО, потому что не было денег и времени. Никак не мог решиться на замену водительского кресла. Хотя старое было протерто до неприличия. Но оно его устраивало, потому что полностью срослось с его, Арутюнова, фигурой.

Арутюнов любил свое авто всем сердцем.

Нет, он любил и свою жену, и дочку… Только они ему всегда что-нибудь говорили… Постоянно «пилили» по каким-то поводам и без поводов тоже. А он от этого устал… Давно, три года назад. Тогда, когда окончательно принял решение и переехал жить на второй этаж над гаражом. Получалось, что вроде как они по-прежнему семья и живут в одном доме, но спит он отдельно. Рядом со своей любимой машиной, которая уж точно никогда и ни за что его не станет «пилить».

Пикап капитана четко держался на дороге. До поворота в сторону ущелья оставалось не более километра. Как ни странно, ситуация вокруг пока никак не напоминала тот апокалипсис, который рисовался по новостям телевидения и со слов третьего патруля.

«Перепутал что-то Рассохин?!»

Дождь почти закончился. И ветер тоже. Все вокруг было в воде – мокрый лес, поля, залитые канавы и обочины, огромные лужи. Но асфальт на дорогах никуда не делся, как это бывало пару раз в другие годы после сильных ураганов и сопутствовавших им селей.