Приговоренный к смерти

— А вообще, я не совсем понимаю, чего ты так не рад мне: в прошлый раз мое предложение, возможно, тебе жизнь спасло, — заметил Рик.

— А я тебя за это бесплатно в Игнис привез! — огрызнулся капитан. — Разве мы не в расчете, а? Хотя нет, по большому счету, ты мне даже еще и должен, потому что я не бросился докладываться имперским войскам, когда узнал, что за прославленный отряд мне довелось перевезти!

Рик поморщился.

— Ну что ты все орешь-то? А не бросился ты никуда, потому что тебя бы первого в быка засунули за предательство империи. Они и сейчас засунут, если узнают…

Капитан тяжело вздохнул, уронив руки на колени.

— Да чтоб ты сдох, — пробормотал он.

— Поверь, на свете много людей… и не только людей, кто хотел бы этого. Но пока что только они сами и дохнут, — многозначительно проговорил Рик.

— Когда тебе надо? — упавшим голосом спросил Лорус.

— Завтра на рассвете.

— Послезавтра, — поправил его Лорус.

— Так и быть, завтра в полдень, — пошел на уступку Рик.

Лорус крякнул, потер ладонью загривок.

— Ладно… В полдень. Но плату возьму втрое!..

Рик вынул из кармана бриллиант — из числа тех, что принадлежали хакиму.

Такой камень стоил целое состояние. Он был размером с перепелиное яйцо, чистый, как слеза, и сверкающий гранями, как звезда в небе.

— Подойдет?

У капитана широко открылся рот. Он уставился на камень, как на возникшее вдруг перед его глазами божество.

— Велик свет и удивительны дары его, — выдохнул Лорус, потянувшись к сокровищу.

— Когда выполнишь свою работу — я заплачу еще сверх этого.

— Понял, — одними губами проговорил капитан.

Когда все вернулись в таверну «Красное яблоко», Эйон уже пришел в себя и по настоянию Клыкастого даже поужинал.

Рик застал эльфа в комнате сидящим у окна. Он был бледен, как снятое молоко. Желтые глаза стали тусклыми из-за полного отсутствия магии.

Но он был жив.

Эйон обернулся на вошедшего Рика — и слабо улыбнулся.

— Привет, — просто сказал он, словно все традиции, статичные вежливые формулы и обычай вдруг потеряли для него какое бы то ни было значение.

Рик кивнул. Придвинув стул, сел рядом.

— Слушай, тут такое дело, — заговорил он, как ни в чем не бывало. Будто и не было того сражения в лесу. — Нам нужно на Кьелл. Но там меня ждет Совет, который тоже хочет мою голову. В общем, завтра мы отплываем в открытое пламя… Я предлагаю тебе отправиться с нами. Поездка обещает быть скверной, но мне кажется, это все равно лучше, чем тебе одному оставаться здесь. Решай сам.

Эйон кивнул.

— Я поеду, Алрик. Это твое приглашение — гораздо больше, чем я вправе ожидать после всего…

Но Рик его уже не слушал. Или, вернее, сделал вид, что не слушает.

— Ну и правильно! Значит, не зря мы и на тебя одежду купили. А теперь отдыхай, ночь уже, а тебе сил нужно набраться.

Коснувшись на прощанье его плеча, Рик направился к выходу.

Но перед дверью остановился.

— У меня нет и никогда не было ни дочери, ни сына. Но я точно знаю, что любил бы их не меньше, чем ты — своих. Поэтому у меня и нет детей, Эйон, — и, обернувшись, добавил. — И поэтому я не виню тебя в том, что случилось сегодня. Но вспоминать или говорить об этом не хочу никогда.

Эйон опустил голову

— Благодарю, — тихо проговорил тот.

Глава 8. Северные моря холодны. Часть 4

Селина ненавидела зиму.

Впрочем, до того, как она попала сюда, на Льдистые острова, она даже представить себе не могла, насколько изматывающей и злобной она может быть. Жаркий огонь в очаге едва согревал только крошечный пятачок рядом с собой. В спину неумолимо тянуло холодом, поселившемся здесь в каждом доме, в каждом углу на правах хозяина. Он проникал внутрь до самых костей и оставался там даже сейчас, хотя девушка уже битый час сидела у камина, укутанная с ног до головы в две меховые накидки.

Еще никогда в жизни она не видела столько снега, как здесь. Даже на Фьерде, где Совет до сих пор держал ее в качестве одного из своих козырей. Все побережье было завалено им, так что дорогу от причала к маяку пришлось прочищать себе огнем. Ледяной ветер бил в спину, словно пытаясь поставить ее на колени, но Селине удалось устоять, увязая в сугробах и набирая голенищами снег.

Дом при маяке, где она сейчас пыталась отогреться, состоял из двух огромных полупустых комнат. Мрачные темные стены, сложенные из грубого камня, напоминали склеп. Высоки потолки терялись где-то в темноте, и оттуда сквозь прогнившие рамы окон, невидимых из-за густой ночной тьмы, завывал ветер.

За спиной Селины хлопнули тяжелые двери, и девушка обернулась, чтобы увидеть вошедшего.

Инг, самый молодой из числа инквизиторов, прибывших вместе с Селиной, шумно похлопал себя варежками по плечам, спине и капюшону, стряхивая снег.

— Ты как там? Согрелась? — спросил он, широко улыбнувшись.

Лицо Инга было совершенно блеклым и выцветшим, как прошлогодняя листва. Он старательно пытался ей понравиться, и чем больше усилий прикладывал, тем большую неприязнь вызывал.

И тем чаще Селине вспоминался Бруно. Если бы только она могла отвоевать его у Рика!.. Если бы только…