Приговоренный к власти

Он увидел, как Наташа подошла к козырьку уличного телефона-автомата, и боком-боком — через минуту притерся рядом, так что услышал, как Наташа сказала:

— Милана, я сегодня на курсы не пойду… Да так, есть другие срочные дела.

Сказанную фразу Скорпион запомнил буква в букву и решил, что при первой возможности передаст ее в Центр — так он поименовал номер Лешкиного телефона, запечатленный в памяти.

В 17.38 заведующий международными связями потребовал, чтобы его подключили к телефону, поскольку он должен предупредить бельгийского бизнесмена об отмене встречи. К телефону его подключили, встречу с бельгийцем Лазарев отменил, но еще позвонил и жене, сказав, что задержится по непредвиденным обстоятельствам. После чего вел с ней еще трехминутные переговоры, касаясь дел семейных и малопонятных. Разговаривал из своего кабинета.

В 17.56 референт Роман Малишевский заявил, что сломался компьютер, без которого завтра он будет как без рук, и ему необходимо сходить к знакомому мастеру по аппаратуре, чтобы вызвать его, иначе завтра увязнет движение повседневной работы. Компьютер действительно устроил на экране монитора пляску цифр и знаков, когда его попробовали проверить.

Роман Малишевский был выпущен из банка. Следом за ним лениво поплелся охранник Семенов, который поначалу предложил Лешке разом стукнуть гада по голове дубинкой, что ему было настрого запрещено. Задачу поставили простую проследить, куда пойдет и будет ли звонить из автомата.

Шансов на то, что Семенов справится с такой задачей, не было никаких, но и так все прояснялось, потому что больше из банка никто не отпрашивался до снятия осадного положения.

Включили телефоны, отпустили всех сотрудников, и в 20.03 на связь вышел агент Скорпион.

— Докладываю, Ястреб. Объект на курсы не пошел. Сразу по выходе звонил по телефону, и удалось зафиксировать фразу: «Милана, я сегодня на курсы не пойду, есть другие срочные дела». Затем объект зашел в кафе «Охотник», где и пребывает до сих пор. Во время работы я немного пострадал, понес побои от неизвестного лица, но это пустяки. Продолжаю наблюдение.

— В девять часов прекратите, — приказал Лешка. — Да, а с кем она в «Охотнике»?

— Сидит за столиком с появившимся мне незнакомым человеком. Среднего роста, блондин, сутулый, одет не по форме для общественного места, заказали ужин и сухое вино.

Лешка опустил трубку и взглянул на Феоктистова.

— Так, Милана — это ее двоюродная сестра. На курсы она не пошла, что уже плохо, — по лицу Феоктистова гуляла кривая усмешка. — А сутулый блондин, одетый для ресторана не по форме, — это, ясное дело, Роман Малишевский. Вот и говори после этого, что знаешь своих сотрудников. А что это за побои, которые перенес твой агент?

— Черт его знает, расскажет вечером подробнее. Наверное, увлекся, изображая из себя сыщика, и швейцар в кафе его поколотил.

Дело с побоями прояснилось через полчаса. Вернулся Семенов и равнодушно рассказал, что проводил Малишевского до кафе «Охотник» на Тверской, по дороге он никому не звонил, купил в магазине дешевый галстук и повязал его прямо на улице кое-как, зашел в «Охотник», а дальше Семенов наблюдать его не стал, с кем он там сидит — не знает. Сидит и до сих пор. И пока он, Семенов, его отслеживал, какой-то вонючий старикашка тоже отирался возле кафе, суетился, мешая слежке, и он, Семенов, слегка приложил старикашку по горбу, чтоб тот не мешал работать. Старик мухомор исчез в неизвестном направлении.

Семенов был отпущен домой, за выполненное задание ему тут же вручили премию и дали сутки отгула. Он сказал обрадованно, что завтра и послезавтра проведет в спортзале, готовясь к чемпионату Москвы по армреслингу.

Шел десятый час вечера. Если информация еще не была получена врагами, то в данную минуту она уже не могла представлять для них ценность: до полуночи — срок якобы назначенного аукциона — денег не собрать.

Члены правления, Лазарев и Бестаев спрашивали, что там со сделкой? Феоктистов опечаленно сообщил им, что сделка сорвалась, дело не выгорело по не зависящим от него обстоятельствам. Недоверчивый член правления шумно обрадовался этому, остальные были откровенно опечалены и с этим ушли домой.

— Похоже, все сорвалось? — спросил Лешка. — Я же говорил, что так по-детски, по-дилетантски работать нельзя.

— Как бы не так! Сорвалось! Все только начинается! — в полном ликовании заорал Феоктистов. — Ты забыл про мой запасной, а в общем-то, основной вариант! Вот он-то сейчас и начнет работать! Сегодня мы все выявим, всех врагов просветим, кто машины подрывал, кто мою любимую стерву утопил и кто тот гад, которого я пригревал в банке на своей груди! Давай, малыш, готовься к бою! Через час мы с тобой едем на подпольный аукцион.

— Какой аукцион, это ж выдумка?

— Правильно, Алексей Дмитриевич, для нас — выдумка. Но враги получили информацию — на улице Кренкеля, особняк четыре подпольный, выгоднейший аукцион! И они туда явятся! Там мы их и засечем!

— А есть такая улица Кренкеля?

— А то как же! Москву плохо знаешь. Давай вооружаться.