Приговоренный к власти

Он уже въехал в Москву, когда понял, что если будет пытаться разобраться во всем, если начнет делать все разом, то не получится вообще ничего. От чего-то следовало отмахнуться, чтобы выделить главное, и двигаться к четко поставленной цели. Нельзя валить в одну кучу задачу оказаться в парламенте, разобраться, кем и чем была сама по себе и в его жизни Лана, понять, — что же делать с Аленой, как вести себя с буйным Хохряковым, а тут еще зыбкое положение питающего его банка ЛФД, Араб, мутная фигура Кологривова, скользкий Любомудров, угрюмый, не договаривающий Топорков, его прислужник, бывший офицер Охлопьев, ныне рыботорговец! Надо отделить зерна от плевел. Главное — борьба за место в Госдуме. В остальном — пусть даже будут потери. На чужую жену зариться вообще грех, хотя едва Лешка вспоминал разговор на мостках, как ему уже и не хотелось ни о чем больше думать. Силы небесные! Многим ли мужчинам так выпадало в жизни, чтоб его любили сквозь годы, любили после единственной встречи, любили и ждали, несмотря ни на что.

Итак — все к черту! Перво-наперво завтра встреча с Рокотовым, подготовка к публичной дискуссии в Каменске с оппонентами — все остальное можно отодвинуть.

Он въехал в свой двор и не успел поставить машину на охранную сигнализацию, как услышал коротенькие гудки из темного угла двора.

За рулем темных «жигулей» сидел Феоктистов и подсигналивал тихо и осторожно.

Лешка подошел и сказал устало:

— Что ты тут торчишь? Пойдем ко мне. Заночевать сможешь, раскладушка у меня есть.

— У меня сегодня еще дела. Сядь и послушай меня внимательно.

Лешка залез в его машину, густо прокуренную трубочным табаком.

— Дело со смертью моей стервы Антонины, Алексей, стало не столько ясней, сколько страшней. Гадина бьет меня из могилы.

— Что опять? — эмоционально Лешка на эти слова даже не среагировал.

— Антонина оставила по завещанию страшную сумму своей дочери. В заграничном банке, на ее совершеннолетие, в валюте, естественно.

— Ну и что? — тупо спросил Лешка.

— А то, что такой суммы в моем банке наворовать она не могла! Не могли ей столько платить за шпионаж и в «Демпинг-Экстре». Она достала деньги в Каменске, больше негде.

— Как достала?

— Вот это уже туманная история. Подскажу способ, но не советую использовать. Берутся большие деньги в долг под проценты. Вкладываются в дело, которое должно за неделю, скажем, удвоить деньги. Дело прогорает. Кредитору ты вернуть деньги не можешь, и если тебе сбежать на Антарктиду не удалось, то убивают либо твоих близких, либо тебя.

— Не понял, — вздохнул Лешка. — Какая выгода в такой операции?

— В этой операции масса нюансов. Долг можно отработать, скажем, подставив под удар своего босса, владельца банка. Или выполнив заказ на убийство. Можно отдать в качестве залога — жену, дочь, сестру с полным их использованием год-другой. Можно покончить жизнь самоубийством, тогда денег стребовать уже не с кого. Ни с матери-пенсионерки, ни с малолетней дочери.

— Насколько я помню, у Антонины мать-пенсионерка и дочь.

— Правильно. Какой-то из перечисленных вариантов у Антонины сорвался. Деньги она все же прижала, положила на имя дочери, но сама не убереглась. Думаю, что не сумела справиться со мной, чтоб долг отработать, за это ее и убили.

— И кто же?

— На меня наезжала зимой одна фирма из Каменска, — невесело сказал Феоктистов. — Я их послал подальше. Они вышли на Антонину. Дочь достигнет совершеннолетия и станет богатой невестой. Все при своих.

— Доказательства, Араб? Это одни домыслы.

— Нет. Это результат собранных фактов и тщательного анализа. На меня пыталась наехать одна каменская фирма по торговле рыбой.

— Рыбой?! Ох, ты черт, я об этой рыбе слышу сегодня уже второй раз. Мой бывший командир, лейтенант Охлопьев торгует в Каменске рыбой.

— Не то, — качнул головой Феоктистов. — Эти только числятся в Каменске, а магазинов не имеют. Те крупнооптовые покупатели, а не ларечники.

— Да подожди ты! Я же не знаю, как там Охлопьев рыбой торгует! Один старик, свихнувшийся на идеологии, заверял, что крупно торгуют, эшелонами. А мой конкурент или уже союзник Хохряков сказал, что за тухлую рыбу в Госдуме место не купишь! Как я понял, имел в виду Охлопьева и Топоркова.

Феоктистов помолчал.

— На рыбе можно много заработать. Придется разбираться. Надо искать эту рыбную фирму.

— Сергей, — подавленно сказал Лешка. — Возьми это на себя. Я…

— Да. Конечно. Тебе нельзя распыляться. Твоя цель — Дума. Иди, отсыпайся, не забивай себе голову мелочами.

Они простились, и Лешка поднялся к себе в квартиру. Смертельно хотелось спать, но мозг все время свербила мысль, что надо еще что-то сделать, однако память не срабатывала, и только когда он накрылся одеялом, то вспомнил, что надо позвонить в город Орел.

Телефонная связь по ночам работает исправно. С третьего набора кода города и номера на другом конце линии подняли трубку, и спокойный голос произнес:

— Квартира Кукуевых.

— Здравствуй, Олег. Это Леха Ковригин.

— О, черт! Ты в Москве или опять простреленный у нас в Орле?

— В Москве, у меня все в порядке, погода хорошая, к тебе только один вопрос.

— Какой?