Приговоренный к власти

— Я вам помогу, чем смогу, — заверил Лешка и понял, что берет на себя не то чтобы многовато, а точнее сказать — рановато. Хозяйка снова рассмеялась по-девчоночьи, осеклась и мягко сказала:

— И еще одно, Леша… В момент, когда я познакомлю вас со своей дочерью — вечером или завтра утром, в этот момент не выражайте своего огорчения или разочарования. Она славная девочка, но в детстве сломала колено и теперь хромает. Это ее трагедия. Стесняется друзей, нелюдима, замкнута, когда начнет говорить вам гадости — не верьте. В душе это добрый и отзывчивый человек. Она не верит молодым людям, и вы, надеюсь, понимаете почему.

— Понимаю, — подтвердил Лешка. — У нас в классе однорукая девчонка была, Света Ромейко. Умница, отличница, но злющая, как мегера. С золотой медалью школу кончила, но потом все равно повесилась!

— О-ох! — укоризненно простонала Мария Федоровна. — Я надеюсь, что вы не будете рассказывать Алене эту чудовищную историю?!

— Конечно! — опомнился Лешка. — Что вы!

Со второго этажа загрохотал голос генерала:

— Алексей! А ну-ка, пошли в баньку, как положено в субботу православному человеку! Я ее с утра истопил!

Он спускался по винтовой лестнице в пушистом халате, тапочках и с двумя громадными вениками под мышкой:

— Ты, Алеха, на моей спине всю свою злость отхлещешь, которую накопил на начальство за годы службы! А я тебя отдеру, как родного сына! Чтоб не врал самому командующему, кто кого на реке спасал!

В бане они парились, пили пиво, окунались в бассейн, парились, пили пиво, плавали, потом вымылись, все это — часа за три с хвостиком.

Потом, укрывшись махровыми простынями, подремали на широких топчанах, и около семи генерал сыграл побудку:

— Подъем, юнкер! А теперь идем на главный штурм!

В доме никого не было. Тепло, тихо, спокойно, и тот тонкий запах, который бывает только в состоятельных, ухоженных домах.

В знакомом каминном зале стоял накрытый к ужину стол.

Генерал надел форменные брюки и голубую сорочку, а Лешке приказал скинуть китель, объяснив это тем, что «в рукопашном бою руки должны быть ничем не связаны».

Уселись.

Не скрывая нетерпения, твердой рукой Топорков разлил водку по крупным рюмкам.

— Ну, как приказал наш великий полководец Суворов Александр Васильевич, после баньки укради, но выпей! За славу советского оружия!

Выпили и со смаком, даже жадно, закусили селедочкой и красной рыбкой и тут же повторили.

— В какое офицерское училище мечтаешь пойти? — уверенно спросил Топорков.

— Не знаю, — заколебался Лешка.

— В твоем возрасте пора знать. У тебя через три-четыре месяца служба кончается, ну да ничего — подумаем. Домой на недельку в отпуск съездить не желаешь? К невесте?

— У меня нет невесты.

— И опять ты меня не порадовал. Невеста уже должна быть. Теперь ты наливай, как младший.

Лешка налил все в те же рюмки. Топорков взял свою и неожиданно поднялся. Лешка торопливо сделал то же самое.

— Дорогой сержант, Алексей Ковригин! — невнятно и даже строго произнес Топорков. — Как ни рассматривай наши события, а почти наверняка ты спас мне жизнь. Я твой вечный должник. И благодарю тебя не по службе, как генерал, а просто как человек. Вот тебе мой подарок и носи на здоровье!

Он протянул руку, и что-то звякнуло в рюмке Лешки.

— Спасибо, Дмитрий Дмитриевич! — ответил Лешка и когда выпил рюмку, то подарком оказались часы «Роллекс» в позолоченном корпусе.

— Это для меня чересчур… шикарно.

— Со значением дарю! Расти до подарка! И закончим на этом! Попьем водки и потолкуем, как мужики. А то, понимаешь, у меня полон дом бабья. Я их люблю, однако показаковать мне не с кем. А чтобы со своими сослуживцами от души посидеть, это, видишь ли…

— Настучать могут?

Топорков захохотал:

— Ты мне нравишься, юнкер! И жизнь, и службу уже понимаешь! Наливай!

Опасный темп. Так долго не продержаться, даже если очень хорошо закусывать. Но даже дружеское предложение генерала — это приказ.

— Значит, о стратегии своей карьеры ты еще не думал, Алексей?

— Пожалуй, так. Я думаю, время есть.

— Ошибаешься! Ты уже опаздывать начинаешь! Но если поймем друг друга, то я тебе помогу. А чтоб ты лучше меня понял, то я тебе общую диспозицию нашей сегодняшней советской жизни изложу. Только я выпью, а ты пропусти, чтоб мозг твой был свежим, а память не слабела.

Лешка хотел было налить ему, но Топорков налил себе водки сам — в фужер. И махнул его с той же легкостью.

— Так вот, Алексей, в мире на сегодня есть всего две сверхдержавы, и в одной из них, в СССР, мы с тобой имеем счастье жить. Правда, наш руководитель сегодняшний, имею я подозрение, что он, Михаил Сергеевич Горбачев, если и дальше дело так поведет, то страну нашу развалит. Это отдельный разговор, развалить державу мы ему не дадим, не позволим. Но пока — плюнем на Горбачева и плюнем даже на его жену. Пока мы и Америка две сверхдержавы, и мы уже давно ведем третью мировую войну. И победим — МЫ! Ответь — почему?

— У нас более передовой строй?