Приговоренный к жизни

– Да, это так. И гроб, я думаю, все-таки был. Потому что в углу сада дымились остатки костра… Понимаете, с моей стороны было бы глупо, если бы я подошел к нему поближе, чтобы понять, что там горит, вернее догорает. Григорий, махнув рукой, сказал небрежно так, что там он сжигает мусор. Все. Но могилы в саду точно нет, повторю, и ни одного холмика.

Потом он пригласил нас в дом. Дом очень крепкий, добротный, может, и простой с виду, но внутри оснащен всем необходимым. Просторные комнаты, большая кухня… Григорий провел нас абсолютно по всем комнатам, но ни одного помещения, которое могло бы служить лабораторией или операционной, я не увидел. Спускались мы и в подвал. Понимаете, там хоть и прибрано, но повсюду тонкий слой пыли, это нормально… Я к тому, что там никаких глубоких подвалов или помещений тоже нет. Абсолютно чистый, очень большой дом.

Конечно, я задал ему самый главный вопрос: зачем его хозяйке, которую он называл Илоной, такие расходы, связанные с содержанием дома. Он сказал, что этот дом, то, что он есть, как бы придает ей сил, по ее же словам. Что даже если рухнет ее бизнес (а чем она занимается, он не знает, кажется, у нее типографии или издательства, что-то в этом роде) и она обанкротится, то ей есть куда вернуться. Григорий рассказал, что для его хозяйки важно, чтобы дом оставался жилым, теплым. Я спросил его, замужем ли она, на что он сказал, что вроде бы она вдова, он точно не знает. На мой вопрос, с кем она сюда приезжает и как часто, он ответил, что ему не за то платят деньги, чтобы он рассказывал посторонним о частной жизни хозяйки. И даже этот ответ получился у него вежливым, словно он очень боялся кого бы то ни было обидеть.

– Он как-то проявил свои чувства, отношение к Ирене? – спросила Лиза.

– Да, он не скрывал своей радости по поводу ее появления. С пониманием отнесся к тому, что она проводила нас, то есть журналистов, в его дом. Сама же Ирена чувствовала себя явно не в своей тарелке, считая свое участие в этом визите чуть ли не предательством. Отношения у них действительно приятельские, они прекрасно ладят. Так, на наших глазах Григорий вернул ей какой-то контейнер, сказал, что мясо было восхитительным и что теперь его очередь угощать ее. Вот такие отношения!

Понимаете, это нормальные, очень приятные в общении люди! И если бы не гроб, который тебе, Глаша, может быть, привиделся, нам и не пришлось бы наведываться в «Ивовый дом» и связывать его с пропажей Лены.

– Вы что, не верите мне? Или я ослепла? Это был гроб!!! Гроб, сколько можно повторять?!

– Глаша, да я не хотел тебя обидеть! – Денис бросился к ней и едва сдержался, чтобы не обнять ее за плечи. – Не хватало еще, чтобы ты заплакала! Сам не знаю, зачем это сказал… Просто Григорий Брушко показался мне достойным человеком, понимаете? Причем я не знаю, как это объяснить. Просто я почувствовал к нему симпатию. Больше того, разговаривая с ним, находясь рядом с ним, я вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы иметь такого человека среди своих друзей. Он какой-то настоящий. И мне после встречи с ним были понятны чувства Ирены, которая так не хотела нас отводить туда. Она тоже дорожит его дружбой. Если бы, повторяю, не этот гроб…

– Гроб он наверняка сжег прямо перед вашим появлением, и сигнал он получил от жены. Он все понял – что мы им заинтересовались. Может, он на самом деле хороший человек и ничего плохого не совершал и ни в чем не замешан. Но я верю Глаше – гроб был. – Лиза поднялась из-за стола, давая понять, что разговор близится к завершению. – Мы почему-то решили, что этот гроб был предназначен для кого-то… для Лены… Глупости все это! В гробу ему могли что-то привезти… Хотя это тоже смахивает на бред. Не знаю… Но этот костер, Денис… Похоже, Григорий действительно гроб сжег, когда узнал от своей жены, что им заинтересовались. Ты же не спросил его в лоб, зачем ему понадобился гроб?

– Конечно, нет.

– А вот я бы на твоем месте спросила, – сказала обиженная Глафира.

– Я так думаю, что мы в скором времени обо всем узнаем, и поможет нам в этом Ирена. Уж она не промолчит и при удобном случае расспросит Григория об этом гробе. Возможно, уже спросила, когда они остались вдвоем. Думаете, ей это не интересно? Она, как и всякая другая женщина, любопытна. К тому же ей и самой будет важно узнать о своем друге все то, что вызвало такой живой интерес у вас.

Все, друзья мои, а теперь предлагаю всем отправиться к Вадиму Клецу и уж потом – по домам.

21