Приговоренный жить

– Не горит. Пусть моя «красавица» постоит у твоего подъезда до завтра, – пожал плечами Иванов. Спорить он не стал.

В ночной тишине было слышно, как мирно посапывает дочь. Рядом ровно дышала спящая Тамара. Иванову не спалось. Перед сном ему пришлось выслушать эмоциональный монолог жены о том, что все мужики – бабники, и он сам, оказывается, ничуть не лучше других. Потом Тамара повернулась к нему спиной, решительно отвергнув все ласки мужа. Но не это сейчас волновало его. Другие мысли роились в голове, прогоняя сон и навевая тревогу. И все размышления неизменно приводили к нападению на остановке. Остался живой свидетель – Хасан. Теперь Иванов, как ни крути, – преступник перед законом! Пусть даже это была самозащита. Но Хасан, заявив в милицию, может выдвинуть совсем другую версию. Станут ли тогда служители закона церемониться с Ивановым при задержании? Может, пойти самому с повинной? Если и пойти, то только не к местным. Почему-то Иванов был уверен, что если сдастся местной милиции, то в камере не доживет до утра. Ясно, что за Хасаном кто-то стоит. Но кто? Чугун? Чугун мог убрать Иванова и без лишнего шума. Зачем вся эта «возня» с братками, если можно просто взять Иванова на работе или возле дома. Навряд ли нападение на остановке – дело рук начальника службы безопасности фирмы. Тем более что Чугун сейчас сам под плотным контролем ФСБ. Если это не Чугун, значит, кто-то более важный отдал приказ на устранение Иванова. Но кто? Такую задачу с неизвестным предстояло решить в короткое время.

Иванов прислушался к ровному дыханию жены. Как хорошо, когда у тебя есть семья, когда тебя любят. Может, все бросить к чертовой матери? Уехать с женой и дочкой куда-нибудь подальше от всего этого, туда, где никто не найдет, начать новую тихую жизнь. А получится ли? Отпустит ли его этот криминальный мир, в котором он волей или неволей стал одним из составляющих его винтиков? Сможет ли он жить, как раньше?

Раньше Иванов никогда не задавал себе вопроса: сможет ли он убить человека? На войне ему приказывали – он убивал. А вчера на остановке он убил, только чтобы выжить. Может, эти трое и были не совсем законопослушными гражданами, но имел ли он право так поступать? Мог ведь только вывести их из строя. Но убил. Обычно он четко определял для себя: кого и за что. В данный момент он не знал ответа на еще один вопрос: что теперь будет дальше? И кто сделал «заказ»? На все эти вопросы у Иванова пока не было ответов. А с чего же все началось?.. Уже не надеясь уснуть до утра, Иванов стал вспоминать…

III. На гражданке

…Через четыре месяца после увольнения из армии Иванов с Тамарой приехали на могилу к Наташе. Александр понимал, что Тамара любит по-настоящему и не бросит его ни при каких обстоятельствах. И он очень нуждался в ее заботе и профессиональной помощи врача. И он сделал ей предложение стать его женой. Тамара ответила, не раздумывая. И они приехали на могилу к Наташе как бы за благословлением.

– Вот, как и обещал, я здесь, – тихо сказал Иванов, глядя на деревянный крест с табличкой. – И не один. Со мной Тамара. Помнишь, как мы собирались по вечерам в вашем доме в Моздоке? Я вспоминаю эти дни как самые лучшие. Андрей два месяца назад женился на Марине. Ну, ты об этом знаешь – они перед свадьбой приезжали к тебе. Звали и нас с Тамарой, но я тогда не смог, только вот встал на ноги. Прости, Наташа, мы с Тамарой тоже решили пожениться. Пожелай и нам счастья. Видел твою дочь. Надюшка умница и красавица – в тебя. У нее все хорошо. Света в ней души не чает. Муж Светланы даже пить бросил, весь ушел в воспитание дочки. Мама твоя, правда, болеет. Сердце. Все время говорит о тебе. Мы все тебя очень любим. И в следующий твой день рождения, слышишь, ты жди нас обязательно. Все приедем. Мы с Тамарой соберем ребят, и Ковалева с Ириной отыщем обязательно. Как тогда в Моздоке – снова вместе. Как раз памятник поставим…

О чем говорила с подругой Тамара, Иванов не узнал, потому что она попросила его оставить их наедине. Он отошел подальше и, отряхнув снег, сел на лавочку у могилы с надгробием из черного гранита. С гладкой отполированной поверхности на него смотрел мужчина в очках.

– Тихо тут у вас, – сказал, обращаясь к изображению на памятнике, Иванов. – Спокойно. Никуда не нужно спешить. И уже ничего не болит – ни тело, ни душа.

Несмотря на морозный ветер, Тамара стояла у могилы Наташи очень долго. Иванов, глядя на нее, догадывался, что молодая женщина просит у подруги прощения за свое счастье, и не торопил ее.

Через несколько дней они с Тамарой расписались тихо, буднично, без шумных гостей, салютов и машин. Свидетелями на их свадьбе были Андрей и Марина Ващенки.

Медовый месяц прошел в неотложных делах. Побывав в Волгограде на могиле у матери, Иванов, как и обещал погибшему в Чечне товарищу, поехал в Московскую область к его вдове, а заодно и к вдове радиста Игоря, так как ребята призывались из одной части. Рядом с Ивановым в купе поезда ехала Тамара – его законная супруга.

Первый из нужных адресов они нашли быстро.