Приговорённые к совершенству

Никто из мужчин не заметил, как от внутреннего напряжения побледнела Ольга: её метасознание с помощью Большого Облака мучительно пыталось реализовать Принцип «всё и существующее и несуществующее не существует» — тщетно: защищающее чудовище невероятно мощное психофизическое поле неизвестной природы успешно противилось реализации данного Принципа. Хуже того, это поле до такой степени блокировало Ольгины телекинетические способности, что женщина не могла не только совершить самую минимальную телепортацию, но даже, спасаясь от когтей и зубов монстра, на несколько метров поднять над землёй себя и своих друзей.

Между тем, кошмарное чудо-юдо уже наполовину просунулось в разрыв ткани и, готовясь к смертельному прыжку, присело на задние лапы — загрохотали пистолеты в руках Сергея и полковника Горчакова, Иван Адамович метнул стул в морду монстра, увы: ни пули, ни стул не остановили чудовище, пронзительно взвизгнув, оно прыгнуло на беззащитных людей.

Ольга нашла спасение в последнюю тысячную долю секунды: между хищником и его жертвами «материализовался» «Уазик» — одиннадцатимерный гамма-симбиот. Отбросив назад монстра, защитное силовое поле трансформированного автомобиля образовало спасительную оболочку вокруг Ольги, Ивана Адамовича, Сергея и полковника Горчакова — разъярённое чудовище, раз за разом бросаясь на неожиданно возникшее препятствие, тщетно пыталось преодолеть этот барьер.

Ни спаситель «Уазик», ни постепенно приходящие в себя люди сразу не заметили, что за пределами силового поля остался Шарик — ведомый древними инстинктами доисторический зверь ускользнул из кузова автомобиля за мгновение до того, как защитная оболочка сомкнулась в непроницаемый сфероид.

К визгу и верещанию гигантской «лягушки» вдруг присоединился громоподобный рёв самого крупного из когда-либо живших на Земле млекопитающих хищников — окончательно обрушив палатку на защитный кокон автомобиля, по земле покатился клубок яростно рвущих друг друга могучих тел.

Из-за летящих во все стороны клочьев брезента было нелегко следить за битвой титанов — Юрий Меньшиков, успевший изготовить к стрельбе имевшийся в «Уазике» крупнокалиберный пулемёт, даже не помышлял о том, чтобы открыть огонь: сцепившиеся в смертельном поединке звери составляли одно целое, и было невозможно, поразив «лягушку», не поразить Шарика.

(Впрочем, находясь внутри силового кокона, без содействия «Уазика» было невозможно поразить пулями никого находящегося снаружи, но Юрий об этом то ли забыл, то ли вообще не думал.)

Упиваясь битвой, Шарик увёртывался от ударов вооруженных огромными когтями могучих задних лап чудовищной «лягушки» и не замечал многочисленных рваных ран, которые ему наносил монстр острыми треугольными зубами. Да, эти раны не были особенно глубокими, но из них обильно лилась кровь, и Зверь слабел. Двенадцать часов назад, глядя на чудовищ из кузова висящего над землёй «Уазика» и оценивая свои шансы в гипотетической схватке с ними, Шарик совершенно не учёл крепость живой брони, которую представляла покрытая чешуёй шкура свирепых гадов — клыки и когти Andrewsarchus,а не могли ни прокусить, ни разорвать её. Также ни к чему не приводили попытки сломать позвоночник монстра, заключив его в смертельные объятья могучих передних лап: во-первых, когти Шарика соскальзывали с чешуйчатой шкуры гада, а во вторых, этот выкормыш бездны имел невероятно прочный костяк. Так что, будь Шарик всего лишь крупнейшим хищником третичного периода, он скоро бы из-за потери крови лишился сил и сделался лёгкой добычей почти неуязвимого монстра. По счастью, после двадцати, тридцати секунд титанической битвы, угас голос древних инстинктов и заговорил коллективный разум Взыи — невероятным усилием Шарику удалось оторваться от чудовища и отскочить на несколько метров в сторону.

Если бы не свисающие по всему защитному кокону клочья брезента, если бы Юрий Меньшиков мог видеть, то, воспользовавшись моментом, бывший снайпер наверняка бы ударил по монстру из крупнокалиберного пулемёта. И, возможно, быстро сориентировавшись, «Уазик» пропустил бы эту очередь сквозь силовое поле, и всё бы закончилось в считанные секунды, но развевающиеся повсюду брезентовые лохмотья не давали прицелиться. Так что, привлечённые выстрелами, криком, визгом и рёвом бойцы волгоградского спецназа могли до конца следить за смертельным поединком допотопных чудовищ — ведь люди, впервые увидевшие Шарика, не имели никаких оснований считать его разумным существом. Что представляло для Зверя дополнительную опасность — не будь рядом с дерущимися монстрами изодранной штабной палатки, то бойцы спецназа наверняка бы открыли огонь по обоим «допотопным» противникам. А так, опасаясь попасть в Иннокентия Глебовича и его гостей, они лишь следили за титанической битвой.