Приговорённые к совершенству

Эти, совершенно несвойственные искусственному интеллекту Сорок Седьмого посторонние соображения, мелькнув в течение нескольких миллисекунд, должны были насторожить его — не насторожили: началась трансформация. Конечно, приняв их, в высшей степени встревожилась База, но отменить приказ о трансформации не успела: Сорок Седьмой, минуя все промежуточные уровни, сразу перешёл в Х-мерное пространство, что лишало Базу возможности какой бы то ни было связи с ним. Оставалось только информировать Координатора Малой Ячейки и в окрестности звезды G2 немедленно переместить Сорок Восьмого. Да, в данной ситуации требовался Наблюдатель со значительно более сложным (не менее чем восьмимерным) уровнем основных структур, но, не располагая подобными, База, подстраховав ставшего вдруг совершенно непредсказуемым Сорок Седьмого, сделала всё, что могла.

Глава 2. Экстрасенсорные способности Ольги. Четверное сальто-мортале полковника Горчакова. Метасознание аборигена третьей планеты — у «Эта» и «Кси» цивилизаций возникают проблемы

Иннокентий Глебович весьма обрадовался возможности сплавить Ольгу в Ростов. Ивана Адамовича — тоже, но главное — Ольгу. Если бы ещё четыре месяца назад кто-нибудь сказал Горчакову, что он — полковник секретных служб, командир спецназа, Батька всего Дикого Поля! — станет бояться кроткую, молодую, будто бы ничем не примечательную женщину (не жену, не любовницу!), то бывший «чекист», скорее всего, покрутил бы пальцем у виска, и только. Дурак, дескать, и шутки твои дурацкие! И вдруг — пожалуйста… на тебе… с того, вероятно, момента, когда, пытаясь исцелить Ольгу, он в ответ на свою попытку получил порцию маленьких ядовитых молний?.. но чтобы взрослый мужик, получив от женщины не слишком болезненный удар по кончикам пальцев — ведь вскрикнул он тогда в основном от неожиданности — из-за такой ерунды стал бы её бояться всерьёз?.. нет, конечно… скорее всего — несколько позже… после возвращения Ольги и Ивана Адамовича из их свадебного «путешествия» в Таганрог… где-нибудь — с середины сентября… когда Иннокентий Глебович вдруг покрылся холодным потом от внезапно пронзившего ощущения, что Ольга видит его насквозь… и не в переносном смысле, когда так говорят о психически одарённом, способном к интуитивному постижению сути, чрезвычайно проницательном человеке, нет — буквально: Горчакову вдруг показалось, что Ольга не просто читает все его мысли, но и прозревает их скрытую подоплёку — те, недоступные взору, семь восьмых айсберга, которые погружены в жутковатую глубину юнговского «коллективного бессознательного». Да, это ощущение, по обычным меркам, длилось не больше секунды, но Иннокентий Глебович сразу понял, что к нему нельзя подходить с обычными мерками. Нет, здесь явно попахивало чем-то запредельным… чем-то родственным изменившему все жизненные установки полковника Горчакова, властно повелевшему идти в Дикое Поле Голосу.

Конечно, скоро, присмотревшись к Ольге, Иннокентий Глебович разбранил себя за то, что придал такое значение примерещившейся чуши: женщина как женщина — скромная, обаятельная, до неприличия влюблённая в своего очень немолодого мужа — и надо же было, поддавшись внезапному необъяснимому страху, вообразить себе чёрт те что! Однако, присмотревшись внимательнее, Горчаков обеспокоился вновь: нет, считать Ольгу обыкновенной женщиной, было бы с его стороны непростительной глупостью. Что-то такое… неуловимо отличающее её от прочих… слегка «запредельное»… в Ольге, конечно, есть! Но — что?

Ни чекистский, ни жизненный опыт, ни даже природный психологический дар не могли подсказать Иннокентию Глебовичу решения этой, казалось бы, не такой уж и важной загадки. Не важной?