Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

В отличие от подступов к Дубно, где частей Красной Армии практически не было, на подступы к Луцку отошли потрепанные, но все еще сохраняющие боевой потенциал 135-я стрелковая дивизия и 1-я противотанковая бригада. В течение дня 25 июня 14-я танковая дивизия пробивалась через их оборону вперед по северной «панцерштрассе» через Торчин, потеряв 17 танков[455]. То есть потери соединения оказались формально больше, чем в предыдущий день в ходе сражения под Бойницей (Александровкой). Весьма полезной была бы в этих условиях поддержка пехоты. Однако, несмотря на умеренные темпы продвижения III моторизованного корпуса, поддержку 298-й пехотной дивизии танки не получили. Она оказалась скована ударом 215-й моторизованной дивизии 22-го мехкорпуса. По плану она должна была участвовать в контрударе 24 июня, но ввиду низкой подвижности с выходом в назначенный район опоздала. Дивизия полковника П. А. Барабанова, совершив 120-километровый переход, только к 20.00 24 июня вышла в район м. Верба (8 км севернее Владимира-Волынского). Соответственно, 298-я пехотная дивизия вынуждена была ликвидировать угрозу флангу III моторизованного корпуса и контратаковать. В ходе упреждающей атаки немцам удалось оттеснить части 215-й моторизованной дивизии от ближних подступов к Владимиру-Волынскому. Но на продвижение эти успешные в тактическом отношении бои влияли мало.

Успеха, пусть и ограниченного, неожиданно добилась продвигавшаяся проселочными дорогами 13-я танковая дивизия. За счет этого ей удалось обойти советские заслоны, седлавшие шоссе-«панцерштрассе». Неожиданно ставшая передовой дивизия генерала Дюверта во второй половине дня 25 июня вышла к Луцку, захватила его западную часть и мост через реку Стырь в этом районе. Однако если 228-я стрелковая дивизия была упреждена в выходе на рубеж Иквы, то 131-я моторизованная дивизия успела занять опиравшиеся на реку Стырь позиции под Луцком. На 22 июня в танковом полку 131-й моторизованной дивизии числилось 123 танка (28 БТ-7, 59 БТ-5, 36 БТ-2)[456]. Из них на марш вечером 22 июня вышли 83 машины. Остальные 40 были неисправны вследствие износа траков и пальцев гусениц. К 25 июня из них было отремонтировано 5 машин, отправившихся вдогонку за своими собратьями в Луцк. До района сосредоточения в Бронниках (к западу от Ровно) после 120 км пути из 83 вышедших на марш боевых машин добрались только 35 танков. Именно они в составе одного сводного батальона и двух разведывательных рот заняли оборону в районе Луцка утром 25 июня вместе с мотострелковыми полками 131-й моторизованной дивизии. Несмотря на очевидную слабость этого отряда, форсировать Стырь вечером 25 июня немцам пришлось под огнем. Молниеносного захвата в середине дня, как это было в случае Дубно, не произошло.

Миссия 27-го стрелкового корпуса на западном берегу Стыри была если не полностью выполнена, то по крайней мере закончена. Поскольку у Луцка уже стояла 13-я танковая дивизия, отходить за реку можно было по переправам к северу от города. Мост для автомобильного и гужевого транспорта был уже взорван. В неопределенной обстановке, когда каждую минуту ожидается прорыв противника, всегда трудно угадать момент подрыва. С ним постоянно то спешили, то опаздывали. Всю войну и по обе стороны фронта.

Подбитый БТ-2 из 19-й танковой дивизии под Бойницей

Надежду на организованную переправу с сохранением техники давал железнодорожный мост через Стырь у Рожище. У него сгрудилась масса людей и техники. Много раз в течение войны переправы становились последней надеждой на спасение покрытых пороховой гарью и смертельно усталых людей. По ним била артиллерия, обстреливали и бомбили самолеты, но стремившихся любой ценой вырваться из мышеловки людей это не останавливало.

Командир 1-й противотанковой артиллерийской бригады К. С. Москаленко вспоминал: «На мост неожиданно бросились тыловые подразделения и артиллерия на конной тяге из состава частей 27-го стрелкового и 22-го механизированного корпусов. Поддавшись панике, несколько сот человек, мешая друг другу, пытались прорваться на тот берег. Их кони ломали ноги между шпалами, повозки и орудия сбивались в кучу. Образовалась пробка. А тут еще немцы открыли артиллерийский огонь по мосту. Началась невообразимая суматоха. Люди распрягали лошадей, бросались обратно на берег, а то и прямо в воду. После нескольких разрывов вражеских снарядов на мосту никого не осталось, кроме перевернутых повозок да автомашин. Для его расчистки понадобились бы долгие часы. Раздумывать было некогда, ибо речь шла о судьбе многих тысяч людей. И я послал на мост находившиеся в моем распоряжении два танка КВ из 41-й танковой дивизии. Могучие боевые машины своей тяжестью расчистили мост, и мы тут же возобновили переправу»[457].