Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

Использование, по крайней мере, одного КВ-2 на переправе у Рожигце подтверждается документами. 41-я танковая дивизия неизбежно растаскивалась по частям для затыкания дыр. Ее КВ-2 не стали исключением. По донесению командира дивизии П. П. Павлова, один КВ был остановлен Москаленко и введен в бой для прикрытия переправы, правда, основным его оружием стал пулемет (что при темпе огня 152-мм пушки один выстрел в 3,5 минуты неудивительно). Попытка немецких танков прорваться к мосту танками ввиду присутствия КВ была неудачной, он был «атакован двумя танками противника, вооруженными 20-мм пушками [очевидно, Pz.II. – А.И.], танки противника с поля боя бежали»[458]. Немцы появление КВ заметили, в дневном донесении 14-й танковой дивизии сказано: «На фронте разведывательного батальона первый раз появились тяжелейшие танки неприятеля»[459].

В течение ночи 26 июня части 135-й стрелковой, 19-й танковой дивизий и 1-й противотанковой бригады отошли на правый берег реки Стырь по железнодорожному мосту, отбиваясь от наседавших с запада передовых частей немцев. На широком фронте от Рожище до Острожца (15 км юго-восточнее Луцка) оборонялись мотоциклетный полк 22-го мехкорпуса и 131-я моторизованная дивизия 9-го механизированного корпуса. Теперь оборонительные возможности советских войск на рубеже Стыри в районе Луцка существенно увеличились.

«Поле смерти» под Бойницей. На снимке не обычные Т-26, а их версии с радиоуправлением, так называемые телетанки

Преследовавшим отходящие советские части разведывательному и мотоциклетному батальонам 14-й танковой дивизии все же удалось захватить у Рожище слабый плацдарм. В сущности, он был для дивизии «чемоданом без ручки», который и выбросить жалко, и нести неудобно. Главные силы дивизии сменяли своего соседа, 13-ю танковую дивизию, на плацдарме у Луцка. Они должны были попытаться пробиться вдоль «панцерштрассе» на восток. В свою очередь, 13-я танковая дивизия должна была наступать в обход Луцка с юга. В этой ситуации находившийся в стороне от «панцерштрассе» слабый плацдарм был не очень нужен и лишь способствовал распылению сил. Более того, он стал для немцев головной болью ввиду необходимости его усиления. Согласно дневному донесению за 26 июня 14-й танковой дивизии:

«По донесению от 18.00, противник при сильной артиллерийской поддержке пытается раздавить плацдарм. Для оказания помощи мотоциклетному батальону немедленно переброшены один стрелковый батальон и одна тяжелая батарея с батареей артразведки. На настоящий момент бой все еще продолжается. Радиограмма от мотоциклетного батальона сообщает примерно о 15 % потерь»[460].

Война в воздухе. Если сильнейшие мехкорпуса Юго-Западного фронта так и не удалось сосредоточить на исходных позициях для контрударов, то ВВС ЮЗФ по-прежнему действовали весьма энергично. Описание дня 25 июня Шродек начинает словами: «С первым лучом солнца советские самолеты снова в небе». Колонны 11-й танковой дивизии и приданных ей частей 25 июня активно обрабатывались большей частью бомбардировочных соединений ВВС Юго-Западного фронта. 17-я авиадивизия выполнила 113 самолето-вылетов, в которых было сброшено 360 ФАБ-100. Собственные потери авиадивизии составили: 1 Пе-2 сбит истребителем и 1 СБ – зенитной артиллерией. 19-я авиадивизия выполнила 64 самолето-вылета по колоннам в районе Шуровище, Берестечко, сбросила 277 ФАБ-100. Потери составили 3 СБ. 18-я авиадивизия сбросила 20 тонн бомб в 36 самолето-вылетах по району Крыстынополь, Берестечко, 1 ДБ-3 был сбит зенитным огнем противника. Также движущиеся по дороге Берестечко – Радзехов колонны штурмовались истребителями 15-й авиадивизии. Большинство авиасоединений выполнили по два налета, один утром, другой во второй половине дня. Пожалуй, только 62-я авиадивизия провела день, по большому счету, впустую. Она была ориентирована на удары в районе севернее Ковеля, выполнила 54 самолето-вылета, потерь не понесла. Но как мы сегодня знаем, немецкие мехсоединения на этом направлении не действовали, и вообще район Ковеля был на периферии наступления группы армий «Юг».