Приятель

Я принял решение уйти с поста заместителя главного редактора, ответственного за местные новости, и вернуться на должность обозревателя отдела городской жизни – ее я занял почти десять лет назад. Руководить людьми на административном посту было очень почетно и весьма приятно – люди были хорошие, талантливые, трудолюбивые. И все же мне остро не хватало привычных поисков темы для статьи, которую никто другой не напишет. У меня рождались идеи, которые иной раз могли бы оказать некоторое влияние на жизнь моего родного города. И очень хотелось снова видеть свою подпись под колонкой. А еще мне остро не хватало чего-то похожего на настоящую жизнь. Редакторская работа вынуждала меня проводить в своем кабинете и утро, и день, и вечер, а это противоречит моей натуре и привычкам. Если же я не сидел в кабинете – значит, ехал на встречу с кем-то, а вызывали меня постоянно. Когда я переходил на административную должность, то договорился, что честно отработаю там два года, а прошло уже почти три. Главный редактор Марти Барон, человек удивительно прямой и честный, был настолько любезен, что согласился выполнить свое старое обещание и вернул меня на прежнее место, когда я его об этом попросил.

Это – что касается работы. На личном фронте дела обстояли заметно хуже. Я так долго жил один, что даже разговаривать с самим собой не было нужды – мне и без того было уютно. Были мы с Гарри, потом мы с Бейкером, все время в движении – отличная, великолепная пара. Но старел пес, старел и я. К тому времени, когда мне стукнуло пятьдесят, такой образ жизни уже не казался мне столь привлекательным, как в тридцать или в сорок с небольшим. Был такой себе веселый дяденька, носился по всему миру, выискивая темы для статей, останавливался в самых знаменитых отелях, обедал только в лучших ресторанах («непременно отыщи там Феликса и скажи, что это я тебя послал») – и вдруг стало казаться, что этот дяденька задержался на приеме и пропустил пару явно лишних стаканчиков виски. Не сомневаюсь, за моей спиной не раз обсуждался вопрос о том, смогу ли я когда-нибудь стать хоть немного другим. Черт возьми, ответа на этот вопрос не знал и я сам.

Однако, если говорить начистоту, то все это – только фон, но отнюдь не причина, по которой я решил жениться. Жениться же я решил потому, что Пэм, говоря ясно и просто – самая замечательная женщина в моей жизни. Когда она впервые проявила интерес ко мне, подарив галстук, я твердо стоял на том, что не желаю в это впутываться. У нее дочери. Живет она в отдаленном пригороде. Ездит на большущем внедорожнике. У нее мышление ученого. Она вполне зрелая, ответственная женщина, и от каждого ее шага ежедневно кто-то зависит. Я же – писатель с собакой, привыкший жить в городе. Ничего у нас не получится. Однако одно событие влекло за собой другое, за тем следовало третье, и вот так вышло, что я, черт побери, уже не могу выбросить эту женщину из головы. Дальше, как вы уже знаете, я стал ездить к ней почти каждый вечер, никогда толком не зная, что меня ждет: радостные девочки, которым не терпится показать мне свои новые рисунки лошадок по кличке Снежинка или Дымка, или же сердитые девочки, которые, завидев меня, и не шелохнутся, уставившись в телевизор. А может, еще хуже – просидят в углу до самого моего ухода. И как прикажете с этим быть? Ответа на сей вопрос у меня не было, вот я и мирился со всем, но при этом свято хранил мысль о своей квартире в Бостоне. Нам не всегда приходилось легко: и мне, и Пэм, но когда это было легко – слить воедино жизни двух взрослых людей с устоявшимися привычками? Было и такое, что мы разошлись довольно надолго, уверившись, что нам не суждено быть вместе. Но в итоге постепенно снова нашли путь друг к другу, и когда это произошло, ни один из нас уже не хотел отпускать обретенного.

Теперь надо рассказать о сочельнике 2009 года. Кольцо я купил за несколько недель до праздника. Учтите при этом, что охота за бриллиантовым кольцом для помолвки, вероятно, самое нелегкое дело, взяться за которое решится не всякий мужчина. Ведь приходится тратить чертову уйму денег на крошечную штуковину, которая несовершенна уже в момент покупки – si1, если говорить о чистоте, и Н, если говорить о цвете[41]. В торговле бриллиантами нет ничего абсолютно безупречного, того, что можно было бы считать однозначно самым лучшим – во всяком случае, для рядового покупателя. Мало того, на этом кольце нельзя ездить, переключать каналы, жить в нем или хотя бы на нем сидеть. Но как бы то ни было, Американский институт бриллиантов сумел успешно разрекламировать их в качестве символа истинной и вечной любви, а также залога счастливой жизни – или хотя бы вполне сносной.