Приятель правды. Диалог идей

- А я что делаю? Только хотел тебе показать, что у гуманитариев нет монополии на то, чтобы рассказывать о народе, патриотизме, истории. Меняются эпохи, пора все это охватить методологией точных наук.

- В том числе и антисемитизм?

- Скорее уж, феномен доминирующее положения евреев. Именно это я и пытаюсь сделать. Что для вас, естественно, равнозначно антисемитизму.

- Каких таких "вас"?

- Вас, затуманитариев.

Жания стиснула губы.

- Я все же заберу у тебя вино.

- Sorry, но как только вспомню некоторые беседы с теми докторишками филологии, которых ты приводишь на пятничные объедаловки, так у меня кишки выворачиваются. Этот седой хиппи, как там его: Дарек, Арек, Ярек, он бы меня распял за одну только мысль.

- Да не злись так, он же извинился.

- Ага, в моем собственном доме оскорбляет меня, называя "языковым фашистом"!

- Ну а ты, по крайней мере, задумался над его аргументами? Погоди, Тео! - Жания дернула его за руку, когда тот уже открывал рот, чтобы издать возмущенный окрик. – Раз уж ты так гордишься логическим мышлением, скажи сам: были бы вообще возможны организованные формы ненависти, если бы не могли выразить эту ненависть словами?

Теодор сплюнул за окно.

- Подарю ему диск с "Борьбой за огонь". Впрочем, достаточно присмотреться к стае собак.

- У животных тоже имеется свой язык.

- Так чего бы ему хотелось, чтобы мы отступили еще перед уровнем обезьян?

- Очистить язык. Язык – это самый сильный фиксатор стереотипов. Возьми наш сегодняшний разговор. Разве нам не следовало начать ссориться за само слово? Прежде, чем что либо сказать про еврея, скажешь "жид" – и уже произнес оскорбление[6].

- Это ты так утверждаешь. Лично я такого оскорбления не слышу.

- Наверняка это потому, что ты ежедневно думаешь об этом и… Ты же знаешь: возьми любое слово и начни его быстро повторять, слог за слогом, слог за слогом – через сотый раз уже не распознаешь какого-либо значения, набор звуков, глухая мантра, ты стер слово в пыль. Ты сидишь во всем этом настолько глубоко, что уже не можешь поглядеть снаружи. Сколько ты этим занимаешься: месяц, два?

- Полтора года. Почти.

- О Боже…

Теодор пожал плечами. Он уже успокоился, глядел на город с меланхоличным отстранением. Вилку и тарелку отодвинул. Подумал о сигарете, только вставать с окна не хотелось.

- Одни клеят модельки самолетов, другие занимаются йогой, еще кто-то высылает в газеты гневные письма или подкармливает уличных котов – я же занимаюсь экспериментальным патриотизмом.

- Выйди из всего этого хотя бы на время. Нездорово это…

- Нет, здоровым это никогда не было, - ответил Тео ироничной улыбкой.

- Ты позволил себе попасться в ловушку культурных стереотипов. На самом деле, Тео. Поскольку ты не какой-то там нарик из трущоб, не рисуешь свастик на стенах – только создашь теории. Думаешь, я не понимаю? Дядя Аркадий – это, скорее, правило, чем исключение. Речь ведь не идет о скинах или других молодежных бандах, речь не идет о пропитанных водкой пролетариях, дело жаже не в наших любимых политиках после ПТУ. Здесь действительность отличается от стереотипа. Ты нигде не обнаружишь столько антисемитов, как среди сотрудников университетов и технической интеллигенции.

- Антисемитов, понятно. Таких как я? Рад, что, по крайней мере, некоторые еще могут самостоятельно думать. Потому что, когда подобное случится, к примеру, с историком, затуманитарии тут же вышибут его из ВУЗа. Задавал вопрос – следовательно, подвергал сомнению слова Авторитетов, ревизионист хренов.

- А ты уже забыл, как сам ругал русских, "задающих вопросы" относительно Катыни? Подвергали сомнению польскую версию, так что ты с места своим приговором лишил их и чести, и веры. Жания подвинулась к Теодору, оперла ладони и голову у него на коленях; так она могла заглядывать ему под веки. – Пойми, это культурная зараза. Касается всех. Мы только по-разному реагируем. Только ни у кого нет иммунитета. Моя сказочка сейчас будет про маленького Анджея, который рисовал дерево.

ОКОННАЯ ПРИТЧА № 3: МИФИЧЕСКИЙ ЕВРЕЙ

Про маленького Анджея, который рисовал дерево – рассказ начинается с урока истории. Анджею было пятнадцать лет, почти шестнадцать. Посещал он гуманитарный лицей – не возникай! - посещал гуманитарный лицей классического профиля. С целью развития заинтересованностью прошлым, под конец семестра все получили задание составить собственное генеалогическое дерево, самое малое, на пять поколений назад.

Анджей приступил к работе, просто расспрашивая родителей – речь ведь шла о конкретных данных, а он даже дней рождений дедушек и бабушек не знал. Так что потом пришлось даже к ним поехать, чтобы вытащить от них информацию уже про их дедушек с бабушками. Девичья фамилия бабки со стороны матери была Штейнфельд; этого Анджей не знал. Спросил об этом у нее уже про ее отца с матерью.