Приятель правды. Диалог идей

- Методы верифицирует практика: ее применения в реальном мире. А что или кто верифицирует теории гуманистов? Авторитеты.

- Ну ты и выдумал! – фыркнула Жания. – Наука развивается от похорон до похорон.

- И все же – есть различия. Физики достигают вершины до тридцати лет; гуманисты побеждают своим долголетием и милостью Авторитетов. Кто слышал о гениальных двадцатилетних историках? Можно представить политкорректного социолога, но только не политкорректного математика.

- Ну почему же нет? Я знаю…

- Ты же понимаешь, что я имею в виду: не в сфере своей деятельности. – Теодор скрестил руки на груди. – Вот ты автоматически возмущаешься, потому что знаешь: евреи не правят миром. А я выдвигаю гипотезу: евреи миром правят. И стучу, трясу, обстукиваю. Нет таких вопросов, которые я не могу задать, нет таких мыслей, которые нельзя обдумать. Теперь я расскажу тебе историю. Зовут его Даниэль Кшеминьский, несколько лет он арендовал у нас машины.

ОКОННАЯ ПРИТЧА № 2: АЛГОРИТМИЧЕСКИЙ ПОЛЯК

Зовут его Даниэль Кшеминьский, несколько лет он арендовал у нас машины. У него PR-фирма. Среди всего прочего он руководил кампанией Бейруцкого. Институт тогда начал объявлять наполовину низшие цены, лишь бы что-то заработать на содержание. Кшеминьский арендовал тогда у нас оптические банки для социометрических имитаций. То была первая серия, сейчас чуть ли не раритет, помнишь, я тебе показывал, огромные бочки со светящимся логотипом галактики, словно бы их спроектировали в качестве сценического оформления для китчевой научной фантастики.

За несколько месяцев до выборов Кшеминьский выкупал сто процентов времени на банках. Он настаивал на замкнутой системе, никаких выходов наружу, то есть – он сам или кто-то из его сотрудников, но, чаще всего, он сам – приходил чуть ли не ежедневно, копировал результаты, набивал программы. Приводил детей, те игрались электронным ломом; у него два сына. Летом у нас самые лучшие кондиционеры; тогда сидел подольше, разговаривал. Оттуда я его и знаю; там мы и болтали.

На первый взгляд мужик вызывает впечатление пидора: мягкий, преувеличенно аффектированный, клеится к мебели и стенам, улыбается, словно бы ел воздух, рука масляная. Но его нужно видеть, когда войдет в ораторский загул: неожиданно огонь в глазах и стальной голос. Хобби у него на границах манечки. Как я узнал? А болтали про те его программы, которые банки перемалывали по его заказу.

Социометрия замеряет актуальное состояние общества, его настроения, политические предпочтения, взгляды – только на самом деле речь всегда шла о том, чтобы предсказать реакции общества, его перемен в будущем; очерчивание картины общества, которой пока что еще нет. Политики не спрашивают, кто сегодня выигрывает виртуальные выборы; они спрашивают, кто выиграет реальные выборы через год или через два.

Так что же делали социометры? Проводили зондажные исследования на выборке увеличенного объема – тысяча, две, самое большее – десять тысяч респондентов. Затем эту выборку проектировали на несколько десятков миллионов, и, складывая в последовательность очередные такие проекции, вычерчивали тренды, продолжение которых показывало им картину общества завтрашнего дня.

Что, естественно же, является механическим упрощением, потому что реакции людей не подчиняются законам Ньютона, один раз запущенный тренд не развивается в бесконечность; происходят колебания, отражения тенденций, необъяснимый принцип причины и следствия спада и роста котировок. Ни с того, ни с сего меняется атмосфера, и даже историки впоследствии не в состоянии утверждать – почему так. Это так же, как и с модой – ведь по сути своей мода представляет собой подобный общественный процесс – почему в этом году моден именно этот цвет, этот покрой? Тайна.

Кшеминьский рассказывал, что началось все с этологов и эволюционных биологов, с математиков эволюционной биологии. Проследи полет птичьей стаи: как в долю секунды все согласно поворачивают, без какого-либо видимого знака или причины; как все разлетаются или вновь слетаются; как они принимают решение о направлении полета. Может показаться, что для этих их поведений невозможно ввести какой-либо образец, никакой алгоритм не будет соответствовать данным.

Но по сути своей хватает трех простых принципов, если они применяются к каждой птице в отдельности, к ее реакции на поведение соседних птиц – причем, они, естественно, реагируют на поведение других, в том числе, и первой; и так далее, до бесконечности. Все это разыгрывается в клеточных автоматах, КА, cellular automata. Еще в семидесятых годах прошлого столетия Конвей имитировал на них ЖИЗНЬ.

В принципе, все это вещи простые. Схему можно расчертить на листке бумаги. В особенности, если он в клеточку – хотя число соседствующих клеток ты определяешь произвольно, совсем не обязательно, что на четыре или восемь. Клетка может символизировать клетку организма, но и целый организм – птицы, человека.