Приятель правды. Диалог идей

Я всегда очень любила дядю Аркадия, его просто невозможно не любить, это такой дядюшка на чьих коленях всегда засыпают маленькие девочки. Будучи ребенком, понятное дело, я не слишком прислушивалась к дискуссиям взрослых. Потом на несколько лет мы утратили контакт, я получала высшее образование… И вот помню, когда в первый раз – то было во время какого-то семейного торжества, уже ночью, все под хмельком, один дядя трезвый, мы вышли в сад – и я впервые я услышала, как он разглагольствовал о евреях. Ничего нового – только раньше все мне в одно ухо влетало и через другое вылетало.

Помню, как меня все это обдало стужей, я просто горела от стыла. Дядя Аркадий, и на полном серьезе такие вещи! Ну, ты знаешь: кто из евреев в правительстве, кто – в Церкви, кто в какой партии; евреи в банках, евреи в Брюсселе, евреи в НАТО, понятное дело, евреи на Уолл-стрит и в Голливуде; евреи и масоны. Мелькнула мысль: это он же в шутку! – но сразу же стало понятно, что не шутит.

Кто-то там еще вяло полемизировал в отношении мелочей, большинство машинально поддакивало, а я что? – подойти, начать ссору? Да как же? Ведь это же дядя Аркадий? Понимаешь?

И вот теперь я думаю, что уже тогда подсознательно устроила небольшой такой заговор. Не могу им гордиться, знаю, что все было подлой трусостью. Рафал был братом приятеля из фирмы, как-то мы разговорились, что он писывал статьи о неофашистских движениях; историк по образованию. И я подумала: и кто, если не он? Интеллектуальный кондотьер – у меня самой храбрости не хватает, так что воспользуюсь специалистом. Только все было еще даже гаденьким: сама я ничего ему не сказала, в самый последний момент попросила оказать услугу, вроде как парень меня обвел вокруг пальца, ну, ты понимаешь. Да, манипуляторша! Так что чувствуй себя предупрежденным.

Anyway, то были именины новой дядиной супруги. Понятное дело, он пригласил, кого только мог, полон дом народу. Дядя Аркадий – человек не прижимистый, считая щедрость национальной чертой. Я могла быть уверена, что, раньше или позднее, кто-нибудь заиенется про политику – а там оно уже и покатится. Никакое семейное торжество не будет полностью удачным, если поляки не смогут нажаловаться от всего сердца. Сама я не пила, следила за всем с циничной трезвостью.

И не нужно было никаких штучек или коварных ловушек. Трубный голос дяди был слышен даже в саду. Что-то о масонах в Белом Доме, о немцах, выкупающих имения на западных змлях. Руфал вопросительно глянул на меня. Я пожала плечами. Дядя присел на боковину дивана, в одной руке у него была сигарета, второй он оживленно жестикулировал. Откуда взялся коммунизм? А еврейская идеология, вводимая в жизнь евреями, для еврейской же пользы. А что Сталин выбивал евреев? Так всякая революция пожирает своих детей.

Рафал уже тогда сориентировался. Он знал, что я жду, когда он отреагирует. Сама я на него не глядела. Это одна из тех вещей, которых я стыжусь в жизни больше всего. Словно бы я привела на собачьи бои собственного бультерьера, и вот теперь сяду в сторонке и буду наслаждаться видом крови.

И он укусил, должен был укусить. К делу подошел умно: никаких оскорблений, обвинений в антисемитизме, ксенофобии, отсталости и тому подобного. Спокойно, вежливо: пан ошибается - факты. Ну, подумала я, конец дяде, дядя в нокауте, самое времечко.

И вот тогда – ты же догадываешься, правда? – и вот тогда начался кошмар. На каждый факт, приводимый Рафалом, на каждую дату и фамилию дядя приводил два. У Рафала было историческое образование – зато у дяди под боком была его библиотека. Конечно, я не смогу повторить всей их дискуссии, там шел поединок с применением научных отсылок, мест публикации и источников цитат, все или почти прислушивавшиеся к ним гости быстро растерялись; но они просекли главное развлечение вечера, все впихнулись в библиотеку вместе с дядей и Рафалом, поначалу еще были какие-то шуточки и поддразнивания, но очень скоро стало ясно, что это беспощадный бой; дядя вытаскивал очередные книги, включил компьютер, представлял доказательства, и все чаще впечатление было таким:

Дядя:

- Ну, ты же и сам видиш, что я этого не выдумал, чистейшая правда.

Рафал:

- Неправда!

Дядя:

- Что, все лгут? Проверь сам. Про профессора такого-то и такого ты же не скажешь, будто бы он помешанный?

Рафал:

- Из столь хилых предпосылок нельзя делать столь далеко идущие выводы.

Дядя:

- Тогда разреши показать тебе еще вот это.