Приятная женщина с цветком и окнами на север

Он. Не хочу — и все тут… Это мое право… (Пытается засунуть сверток обратно в ее сумку)

Она. Тогда я сейчас вышвырну их в окно. (Начинает разворачивать сверток)

Он (торопливо вырывает сверток). Ну хорошо! (Поспешно) Я возьму.

Она. Сосчитайте!

Он (благородно). Как вам не стыдно, вы меня… обижаете! (Засовывает сверток в чемодан, отдышавшись и немного успокоившись) Но это… это… дико…

Она. Почему? Люди должны помогать друг другу. (Пишет) Вот вам мой адрес. (Лукаво) Теперь вы мне просто обязаны написать… А может, даже приедете! Хитрая?

Он. Можно вас поцеловать?

Она сама его целует. Они бесконечно целуются…

Она (глухо). Хорошо, что вы… сходите…

Он. Милая вы моя… Только можно вас попросить?

Она. Я знаю… Я не выйду из вагона. Но, когда проходить мимо окна будете — махните… Я буду знать, что вы обо мне подумали.

Стук колес затихает — поезд остановился.

Он. До свидания. Она. До свидания… До свидания… Может, и сбудется… свиданье.

В тишине стук в дверь.

Он (тревожно). Кто? Голос. Откройте, пожалуйста… Это из ресторана…

Она открывает. На пороге — официант.

Комната в вокзале. Она и Инспектор угрозыска (это — официант из поезда).

Инспектор (Аэлите). Фамилия, имя, отчество.

Она. Герасимова Аэлита Ивановна.

Инспектор. Где работаете?

Она. На химкомбинате, диспетчером.

Инспектор. Вам знаком этот гражданин?

Она. Сами знаете, вместе ехали.

Инспектор. Как он с вами познакомился, как представился?

Она. Обычно… Сказал, что зовут Андрей Андреевич.

Инспектор. Я думаю, это он потом сказал. А вначале представился не совсем обычно: генерал-майор, доктор технических наук, профессор, почетный доктор, иногда Кембриджского… иногда Оксфордского университета… Кем он был в этот раз?

Она (тихо). Кембриджского, кажется.

Инспектор. Ну а теперь давайте я его вам представлю: этот гражданин, без определенных занятий, трижды судимый за мошенничество, обычно заводит знакомства с женщинами в самолетах, поездах, на курортах, в гостиницах — так сказать, на суше, на море и в воздухе — и вступает с ними в связи…

Он (дотоле молчавший). Простите, гражданин инспектор, вынужден вас прервать, ибо хочу решительно вам возразить. (Интимным, но громким шепотом .) Ни в какие связи с женщинами в общеупотребительном понимании этого слова я не вступал и вступать не могу. По причине телесной травмы, которую перенес в детстве, о чем имею соответствующий медицинский документ. (Мощно, громко .) А вступал я с ними только в духовные связи. В то время как обычные мужчины предлагают женщине лишь поспешную и грубую физическую близость — я могу предложить своим знакомым… только… только мудрость, накопленную годами, только нежность, основанную на преклонении перед слабым полом, — то есть? То есть, повторяю, — связь духовную.

Инспектор. Закончил?

Он. Именно. Простите.

Инспектор. Итак, этот гражданин, именуемый в просторечии брачный аферист…

Он. В конце концов, и Дон Жуан — всего лишь брачный аферист, вновь простите.

Инспектор. А зовут этого нагловатого Дон Жуана — Скамейкин Василий Иванович, который при знакомстве себя именует — Андрей Андреевич.

Он. Согласитесь, не может же Дон Жуан называться Васей! Андрей Андреевич — это, если хотите, мой псевдоним. Я имею право на псевдоним как все художники. А я к таковым себя причисляю, ибо имею дело с самым тонким, нежным на свете — с женской душой…

Инспектор. Результатом «художеств» этого гражданина являются внушительные суммы денег и драгоценностей, которые он вымогает у своих легкомысленных жертв, не брезгуя при этом самым обычным воровством… Вот глядите, гражданка Герасимова, какая толстая пачка заявлений… А это только часть потерпевших, только те, кто не постыдился к нам обратиться… Ищем мы этого «художника» давно… Сначала он ходил с бакенбардами, в форме полковника.

Он. Видите ли, недавно я отпраздновал свое пятидесятилетие. Вот и решил побаловать себя следующим чином и заодно сбрил баки… Я не терплю однообразия.

Инспектор. Ну-ну-ну, пятидесятилетие вы отпраздновали шесть лет назад.

Он. Это — по паспорту. Но я не всегда придерживаюсь общепринятых норм. И пятидесятилетие я отметил только тогда, когда почувствовал себя в этом полном надежд возрасте. Это случилось лишь в этом году — в привокзальном ресторане города Кимры.

Инспектор. Какой вы у нас балагур… А вот эту гражданку (кладет фотографию перед Скамейкиным), случайно не узнаете, гражданин веселый?

Он. Ну как же… Римма… Риммуля. Ямочка на подбородке, глаза шалуньи.

Инспектор. В результате этих достоинств вы развеселили ее на кольцо с рубином и четыреста двадцать пять рублей облигациями трехпроцентного займа.