Приятно познакомиться

Поезд вот-вот тронется, а у меня толком не собран чемодан. Отправление в двадцать один сорок, за окном сумерки… или рассвет… Часы в комнате показывают семь. Наверное, вечера? Хватаю телефон – пять утра. Бегу в другую комнату за электронными часами – двадцать пятьдесят.

Не понимаю, неважно, чувствую: меня забыли вовремя предупредить, что пора выезжать, и поезд вот-вот укатит, а я не могу ни собрать чемодан, в который ничего не лезет, ни вызвать такси.

Я знаю, что не успею, но хочу верить в чудо, хватаю вещи, бегу ловить попутку… Автобусы не ходят… Добираюсь до вокзала. Остается пара минут. Не могу найти документы. Забыла?

Снова не понимаю, снова неважно: не вижу выхода на платформу. Сотни каких-то тоннелей и лестниц, секунды глумятся, бегут от меня прочь, ускоряясь, а я несусь по очередному длинному коридору, которому нет конца, и плачу от отчаяния…

Наконец – вот он, состав. Заскакиваю в последний момент, поезд трогается…

Куда я еду?

Отчаяние не исчезает, только растет: куда? Где мне нужно выйти? Какая-то неприметная короткая станция, лишь бы не пропустить.

…и где мое место, в конце концов?

Беспокойно еду, потом выбегаю из вагона.

Что это?

Я ошиблась. Вышла не там. Где я?

Поезд уехал. Где я?

Сейчас утро или вечер?

Где я?

И, главное, где я должна быть?

Бреду по улице с чемоданом.

Я знаю, что дальше. Это тоже уже видела.

Нескончаемая прогулка по незнакомому городу в кромешной темноте.

Господи, я так хочу домой…

Что это все значит? Наверное, прежде, чем садиться в любой вагон, следует подумать…

Я обещаю подумать.

Я не знаю, сдержу ли я это обещание.

2.

– А в подвале у меня будет мастерская, – довольно сообщил он, как только они переехали.

– А чего не на чердаке? – рассмеялась она. – Зачем подвал, там же окон нет… Темно.

– Я все сделаю, – уверенно отозвался он. – Так обставлю, что жить там можно будет.

– Да уж, – вздохнула она, – представляю лица знакомых, которые услышат, что у моего мужа кабинет в подвале…

Она знала, что спорить бесполезно. Идеи захватывали его, не оставляя ни единого шанса отступиться, пока дело не будет доведено до логического завершения. Так что ей приходилось кивать и мириться со всем. Вложиться в дело друга? Да, дорогой, непременно. Переехать за город? Да, милый, разумеется. Сделать мастерскую в подвале? Да, конечно, я не против…

Уже потом они частенько ругались из-за этой мастерской: у него была дурная привычка включить воду и, забыв о ней, подняться наверх.

Она возмущалась:

– Я тысячу раз говорила следить за водой! Ты вечно там оставишь что-нибудь, она через край льется!

Он искренне удивлялся ее возмущению:

– Да какая разница? Ну, перельется, и что? Кротов затопим?

Она в очередной раз закатывала глаза. Дежурный аргумент, меняются только животные – затопим кротов, крыс, червей, змей… Ей, впрочем, тоже нечего было больше сказать, все уже звучало: сыро в подвале – сыро в доме, от этого ничего хорошего не бывает.

Да черт с ним, в самом деле. Главное – все остальное в порядке.

Он в мастерской занимается своими делами, восстанавливает душевное равновесие. Она в это время читает в гостиной или отдыхает в беседке. Успевают друг по другу соскучиться и встречаются с большой радостью.

Это продолжается несколько лет.

Все бы хорошо, если бы он не был иногда таким… жутким.

Поднимается в гостиную – злой, глаза страшные. С кем ты говорила? Ни с кем, здесь никого нет. Врешь? Под кровать запихала его или в шкаф, а? Да ты чего, можешь хоть всю мебель перевернуть…