Приятно познакомиться

Господин Полуцутиков содрогнулся.

— Затем я перетащила Андреева в ванну, полную доверху канцелярских скрепок.

— Хм, — сказал Полуцутиков. — Неплохо.

— Суть в том, — воодушевляясь по ходу рассказа все больше и больше, продолжала Анна, — что если в ванне лежать неподвижно, то не так уж и больно. А если хоть немного пошевелиться…

— Так он мог и не шевелиться, — заметил Полуцутиков. — Тут вы дали маху.

— Нисколько! Не шевелиться он не мог! Его трясло после вчерашнего, как на электрическом стуле. Когда он порядочно пострадал, я его из ванны вынула. Ну, в общем, долго рассказывать о том, что пришлось Андрееву перенести потом, а я вам совсем по другому поводу звоню.

— Нет уж, расскажите! — потребовал господин Полуцутиков. — Я хочу знать все до конца!

— Ну, заперла в одной комнате с четырьмя актерами из «голубого» порно, заставила пропеть весь годичный репертуар Олега Газманова, заставила вычистить изнутри работающую на полную мощность духовку, а когда он сказал, что ему жарко, пихнула под холодный душ. Через час он начал кричать, что ему стало холодно, я бросила ему включенный электрообогреватель. И так далее.

— Аи, славно! — воскликнул господин Полуцутиков. — Славно! Так в чем же ваша проблема?

— Знаете, — Анна заметно понизила голос, — последние мучения он перенес стоически, хотя еще день назад орал благим матом, когда я ему ради шутки каблуком на пальцы наступала. Мне кажется, — она вздохнула, — что Андреев стал более терпим к боли. Такое может быть? Он теперь просит, чтобы я надела кожаное белье, взяла в руки хлыст и наказала его как следует. Мне даже думается, что ему неожиданно стало нравиться страдать!

— Все может быть, — подумав, ответил господин Полуцутиков.

— В таком случае не теряют ли смысл мои старания?

— Никогда! — твердо проговорил Полуцутиков. — Действуйте, действуйте и еще раз действуйте! Найдите такую пытку, чтобы его до мозга костей проняло! Экспериментируйте, как говорится, на здоровье. Я вас не тороплю. И помните о гонораре!

— Спасибо, — с чувством сказала Анна. — Еще раз извините за поздний звонок, но я так волновалась.

— Ничего, — легко ответил Полуцутиков — похоже, разговор с Анной здорово поднял ему настроение. — До свидания.

— До свидания.

Сунув телефон в карман, господин Полуцутиков пошел в первый попавшийся подвальный коридор, насвистывая какую-то веселую песенку.

* * *

— Из-за тебя все, дурака! — ворчал Антон, шагая по подвальным коридорам рядом с пристегнутым к нему Витей. — Надо же забраться так, что и не выбраться теперь. А Полуцутиков сейчас нас ищет. Чего ты бормочешь?

Витя залепетал что-то, указывая куда-то назад и в сторону, туда, куда Антон и не думал смотреть, увлеченный своими мыслями. Говорить громче и требовательнее Витя не осмеливался. Полчаса назад, когда он, благополучно облегчившись, повеселел и стал требовать себе пива и конфет, обозленный до крайности Антон вытащил из своих брюк ремень и с удовольствием напорол ему задницу. Хоть боль, пережитая Витей, не была очень уж сильна, сам факт наказания смутил его настолько, что теперь он вел себя, как говорится, тише воды ниже травы.

— Куда вот идти теперь? — продолжал сердиться Антон. — Ты помнишь, какой дорогой мы сюда шли? Не помнишь? Да и как тебе помнить, если ты летел, будто паровоз, ничего вокруг не замечая. Чего, говорю, ты бормочешь? Не отставай! Тащить тебя еще на буксире. И чем это тут стало вонять? Как будто вареньем прокисшим и залитым медом и прочей приторной гадостью.

— Коровка! — осмелился наконец проговорить Витя.

— Чего? Сам корова! Самая настоящая, судя по тому, сколько навалил. Обзываться начал, да? А по заднице хочешь еще?

— Не, — плаксиво протянул Витя и все-таки повторил: — Коровка.

— Ну знаешь! — Антон остановился и демонстративно стал расстегивать ремень. Громыхнув пряжкой, он поднял взгляд на Витю, уверенный в том, что тот не сводит перепуганных глаз с орудия наказания, но Витя смотрел куда-то совсем в другую сторону. Заинтересовавшись, Антон тоже глянул туда. И обмер, забыв о расстегнутом ремне.

Позади них в узком подвальном коридоре стоял громадный бык с тяжелым кольцом в ноздре. В самый первый момент Антон подумал не о том, что здесь делает это животное и как оно сюда попало, а о том, в какую сторону ему лучше убежать, потому что характер поведения быка не оставлял никаких сомнений относительно дальнейшего хода событий. Бык стоял, напружинившись, наклонив мощную башку вниз, скреб копытом подвальный пол, возбужденно сопел и, готовясь к рывку, покачивал чудовищными рогами, на одном из которых торчала пробитая насквозь форменная милицейская фуражка.

— Коровка! — радостно залепетал Витя, делая шаг навстречу быку. — Бу-бу-бу. Поиграть!

— Он тебе сейчас поиграет, дурак чертов, — захрипел Антон, стараясь изо всех сил удержать явно не понимающего всю серьезность ситуации Витю, — не ходи к нему. Назад!

Бык коротко замычал и отступил назад, как понял Антон, для того, чтобы увеличить себе дистанцию пробега перед броском. А Витя как ни в чем не бывало пер прямо на громадные острейшие рога и делал пальцами свободной руки «козу».