Приятно тебя общать

Мастерица окинула взглядом своё пристанище. Точнее, теперь бывшее пристанище. Всё крупное, громоздкое, важное, нужное было уже вывезено за четыре ходки. Успев переругаться с добровольными помощниками и проклясть наёмных, вымотаться и впасть в апатию, Мастерица добралась, наконец, до главного: до материалов, инструментов, готовых заказов и всего прочего, связанного с работой. Этого она не могла доверить никому.

Поначалу дело шло бойко: материалы всегда хранились в безукоризненном порядке, инструменты удалось уложить быстро и компактно, а большинство готовых заказов уже и так было упаковано для отправки. Но вот Мастерица остановилась и замерла в нерешительности…

Перед ней раскинулась неоконченная работа. За которую она то и дело принималась, но каждый раз бросала. И всё в работе было с размахом, и всё с заделом на шедевр, но не шла эта вещь, хоть тресни. Бывают такие долгострои, любая рукодельница подтвердит.

— Ну и как мне тебя перевозить?

Нет, в таком виде однозначно не получится. Что-то потрётся, что-то пойдёт пятнами, основа покоробится. В контейнер тоже не сложишь: что-то погнётся, что-то помнётся, что-то потеряет блеск. Как ни тяжко, как ни жаль потраченных времени, энергии, вдохновения, но придётся распускать.

Неоконченная вселенная доверчиво помигивала малюсенькими звёздочками. Мастерица вздохнула, крутанула работу в обратную сторону, и многочисленные наживую примётанные украшения, которые так любовно подбирала, так кропотливо компоновала, скоренько скатились к центру.

Чёрные дыры Мастерица нанизала на причинно-следственную ось, туманности рассортировала по размеру, а звёзды ещё и по цвету. Еле различимые блёстки планеток аккуратно смела в горсть и ссыпала в мешочек. Скатала в большой ком тёмную материю. Сложила ажурные направляющие сил и тонюсенькие хребты упорядоченности. Придирчиво пригляделась к канве физических законов. Будь ты хоть сто раз Мастерица, а на канве всё равно: тут растяжечка, там зацепочка. Выбрасывать, что ли?

Покачала головой. Лучшие материалы подбирала, для себя старалась. Не чаяла, что придётся вот так, на полдороге свернуться. Однако иногда обстоятельства сильнее нас. Ну что ж. Канву можно и Ученице отдать. Дорогостоящий подарок, конечно, но не всё ж ей на дешёвке тренироваться. Посмотрим, что она сможет из этого вытворить.

Аккуратно свернула кружевную неопределённость. Скатала в трубочку каркас из многоуровневых расчётов, прикидок и выкладок. Ничего. Материала предостаточно, основная идея свежа, а умения всегда при мне. Сделаю ещё лучше.

Обнадёжив себя, Мастерица навсегда покинула прежнее жилище, увозя с собой и неопределённость, и вероятность, и ещё множество материалов и готовых работ. Правильно говорят, что переезд — это маленький конец света. А значит, конец света — это чей-то большой переезд.

Среди равных

Чунь сидел в начальственном кабинете и ковырял Стандартный паркет-5 носком Ботинка мужского чёрного-43. Потом спохватился, что это личный жест, а он и так напортачил, и поставил ноги на белёсые пятна, протёртые на Стандартном паркете-5 сотнями Ботинок мужских чёрных (разных размеров).

Начальник вошёл ровно в три часа. Прошагал за Стол для учреждений-7.7, сел, уложил локти и сцепил руки в замок перед собой. Стал буравить подчинённого взглядом. Чунь поёжился. Смотреть на своё лицо в зеркале — ничуть не страшно, но когда оно вот так, в упор смотрит на тебя, аж волоски на руках встают дыбом. Хорошо, что их не видно под Униформой заводской синей-L, потому что это личная реакция. Хотя в такой ситуации она, возможно, даже в Регламенте прописана.

Побуравив ровно восемь секунд, начальник принял усталую позу, вздохнул и достал из Портфеля коричневого на замке личное дело Чуня-01037. Чунь представлял себе, что в папке, но не знал, насколько строгим будет наказание. Он был близорук и не мог прочитать имя и номер начальника, напечатанные мелким шрифтом на нагрудной табличке. Щуриться не хотел: это только усугубило бы положение.

Начальник открыл папку, пробежал глазами последнюю запись. Побарабанил ногтями по столу, что было признано Начальственным жестом недовольства-10.6, и у Чуня отлегло от сердца. Это был Сеу-18245, а не 06474, как он боялся. Сеу-18245 часто забывал подровнять ногти, и у него получался не мягкий угрожающий стук подушечек пальцев, а звонкий жизнерадостный перебор. Поэтому Сеу-18245 был склонен прощать оплошности подчинённых, и Чуню грозил разве что выговор с занесением. Тоже не банка сиропа, но лучше, чем бритьё наголо и недельный изолятор.

— Опять ты отличился, Чунь?

Порицание провинившихся было принято начинать с риторического вопроса и короткого личного обращения.

Чунь опустил глаза. Он знал регламент Негативной ситуации-8/4: не в первый раз его вызывали на паркет. Бывало даже, что и на ковёр. Иногда просто не получалось не отличаться.

— Ну как ты мог пропустить назначенный час?

На второй вопрос тоже отвечать было не нужно.