Приятное и уединенное место

— Не знаю, сколько вы платите тому, кто контрабандой доставляет вам их с Кубы, но они того стоят. Как вы можете отравлять атмосферу этими жуткими черными кренделями, когда у вас есть такие сигары? Но я хотел сказать, Нино, что, если вы вызвали меня сюда сегодня вечером, чтобы поговорить об этом, значит, вы приготовили для меня не полицию и не налоговую инспекцию, а что-то совсем другое. Это было ясно с самого начала. Конечно, я не мог быть уверен и признаю, что немного нервничал. Но теперь я уверен. Ваши так называемые доказательства — рычаг, с помощью которого вы пытаетесь заставить меня войти с вами в сделку. Вы хотите что-то получить за ваши деньги, и, по-видимому, я этим располагаю.

Импортуна улыбнулся в четвертый раз.

— Вот это уже не слова stupido, за которого я вас принимал.

— Полагаю, что с присущими вам эффективностью и тщательностью вы покопались в моих действиях достаточно глубоко. В таком случае вы должны знать, на что и как истрачены якобы заимствованные средства и что у меня не осталось из них и десяти центов — что я в долгах по самую макушку. Следовательно, вы не можете рассчитывать на возмещение — по крайней мере, финансовое. Так в чем заключается quid pro quo,[8] Нино? Что такое у меня есть, чего вы бы хотели заполучить?

— Вирджиния.

На мгновение высокий мужчина застыл как вкопанный. Его глаза потемнели.

— Вирджиния? — переспросил он, словно впервые слышал это имя.

— Вирджиния, — повторил магнат.

Высокий мужчина вынул изо рта сигару и прищурился, глядя на ее дым.

— Право, не знаю, Нино. Это не ваша горная Италия и не девятнадцатый век. Между прочим, вы намерены жениться на моей дочери, а не просто позабавиться с ней в постели?

— Maiale! Е figlio d'un maiale![9]

Почти видимый пар, струящийся из кофейных глаз, не произвел впечатления на высокого мужчину. Правда, его слегка удивил гнев Импортуны — очевидно, девушка по-настоящему нравится старому козлу.

— Да, я хочу на ней жениться! — резко сказал человек за письменным столом. — И лучше не выводите меня из себя. Мое предложение заключается в следующем: вы уговариваете Вирджинию выйти за меня замуж, а я не только не стану преследовать вас за растрату, но даже оплачу ваши долги — сорок шесть тысяч долларов, не так ли?

— Сорок восемь с небольшим, — деликатно поправил растратчик.

— …потому что вы станете моим тестем — моим suocero, как говорят у меня на родине. Семья… Вы ведь знаете, как мы заботимся о семье… suocero.

— Я немного молод для этой роли, — пробормотал контролер, — но неудачливые воры как нищие, верно, Нино? — Он снова сунул в рот сигару. — Но кое-чего я не понимаю. Вы сказали, что хотите жениться на Вирджинии. Но вы никогда не казались мне итальянским Майлсом Стэндишем.[10] Если вы чего-то хотите, то обычно говорите об этом прямо. Почему вы не просили ее выйти за вас? Или просили?

— Много раз.

— Значит, она вам отказывала?

— Постоянно… — Импортуна собирался что-то добавить, но вместо этого стиснул зубами сигару.

— Тогда как, по-вашему, я заставлю ее передумать? Вы достаточно долго пробыли американцем, чтобы знать, что покорные дочери и устроенные браки давным-давно вышли из моды.

— Вы найдете нужные аргументы, suocero. Например, вы могли бы упомянуть ей о растраченных деньгах, которые вам не принадлежали. О жестких нарах в Синг-Синге и Дэнбери. О позоре, который падет на вашу древнюю фамилию. Выбор предоставляю вам, amico. Учитывая судьбу, которая ожидает вас в случае неудачи, я уверен, что вы с этим справитесь.

— Вы говорите как персонаж мыльной оперы, — пробормотал растратчик, уже обдумывая тактику. — Это будет нелегко, Нино. Вирджиния — своевольная девушка…

— Но она любит вас, — сказал Импортуна. — Хотя один Бог знает почему.

— И еще одно. Существуют религиозные различия…

— Она перейдет в католичество — это само собой разумеется.

— Вот как? Предположим, Нино, она просто откажется? Даже тюремный аргумент не дает никаких гарантий.

— Это ваша проблема. Но не забывайте, что, если вы не добьетесь успеха, я обвиню вас в краже в особо крупных размерах.

Гаванская сигара погасла. Контролер вынул ее изо рта, с сожалением посмотрел на нее и бросил в пепельницу.

— Сколько времени вы мне даете?

— Сегодня 9 августа. Даю вам на уговоры ровно один месяц. Я хочу жениться на Вирджинии 9 сентября.

— Понятно. — Остатки достоинства побудили его добавить: — Знаете, Нино, хоть я и мошенник, Вирджиния — мое единственное дитя, и мысль о том, чтобы принуждать ее выйти замуж за человека втрое старше ее…

— Может быть, мне заплакать, amico? — усмехнулся Импортуна. — Вы начинаете мне надоедать. Да вы бы продали дочь арабу, если бы он предложил вам достаточно денег! Я родился 9 сентября 1899 года, через месяц мне исполнится шестьдесят три, а Вирджинии сейчас двадцать один, значит, она действительно младше меня ровно втрое. Это будет отличный день для свадьбы — числа совпадают perfetto…[11]

— Ничего себе совпадают! Разница втрое…

— Довольно! — рявкнул Импортуна.

Высокий мужчина вздрогнул:

— Ладно, Нино.

Импортуна что-то пробормотал по-итальянски.