Приятное и уединенное место

Однако обстоятельства были необычными, и инспектор Квин внимательно разглядывал мистера Э. Конфиденциального агента Нино Импортуны препроводили на Сентр-стрит два детектива, встретившие его в аэропорту Кеннеди, куда он прибыл самолетом «Эль Аль». Он выдержал пристальный взгляд инспектора терпеливо и спокойно, но со скромным чувством собственного достоинства и сел на стул, не оставив никаких воспоминаний о том, каким образом это проделал.

— В «99 Ист» вас знают как мистера Э., — начал инспектор Квин. — Ваше последнее путешествие вы совершили под фамилией Кемпински, но ваше настоящее имя, как нам теперь известно, Эдуард Ллойд Меркенталер. Как мне вас называть?

— Как вам будет угодно. — Голос мистера Э. был мягким, как мыльная пена в дамской ванне, — казалось, он вот-вот исчезнет в водопроводной трубе. Если его беспокоила доставка двумя детективами прямо с самолета в полицейское управление для допроса по делу об убийстве, то он ничем это не проявлял. — В моем бизнесе удобнее пользоваться несколькими именами, инспектор. У меня нет предпочтений.

— Зато они есть у меня. Поэтому давайте пользоваться вашей настоящей фамилией. Вы не возражаете, мистер Меркенталер, ответить на несколько вопросов?

— Нисколько.

— Вам известны ваши права?

— Да.

— Желаете присутствия адвоката?

Губы мистера Э. растянулись в одобрительной улыбке, как будто инспектор удачно сострил.

— В этом нет необходимости.

— Вы только что упомянули ваш бизнес. В чем именно он заключается, мистер Меркенталер?

— Несколько лет назад меня нанял Нино Импортуна — не «Импортуна индастрис»; мистер Импортуна платил мне из личных средств — в качестве, можно сказать, специалиста по промышленному шпионажу.

— А точнее?

— Я изучал надежность и коммерческие возможности предприятий, которые мистер Импортуна намеревался поглотить, а также подыскивал для него такие предприятия. У меня университетские дипломы по инженерному мастерству, геологии, деловой администрации и финансам. Большинство своих предприятий мистер Импортуна купил по моей рекомендации.

— А к чему все эти штучки в стиле плаща и кинжала?

— Вы имеете в виду причину секретности и анонимности, инспектор? Ну, если бы стало известно, что Нино Импортуна охотится за каким-то предприятием, тут же начались бы всевозможные мошенничества, махинации с бухгалтерскими книгами, не говоря уже о том, что цена взлетела бы до небес. Я с куда лучшими результатами работал под прикрытием для анонимного нанимателя.

— Вы сказали, что были наняты Импортуной для конфиденциальной работы несколько лет назад. Случайно, не девять?

Мистер Э. поднял брови.

— Вижу, вы знаете о его суевериях. Нет, инспектор, около пятнадцати.

Инспектор покраснел и заговорил более резким тоном, чем намеревался:

— Мы получили вашу телеграмму всего несколько часов назад. Где вы были эти недели? О смерти Импортуны писали газеты всего мира. Почему вы давно не связались с кем-нибудь в «Импортуна индастрис»?

— Я не знал о смерти мистера Импортуны, пока мой самолет не приземлился в Риме прошлой ночью. С начала сентября я не читал газет, не смотрел телевизор и не слушал радио.

— В это трудно поверить, мистер Меркенталер.

— Не так трудно, если знать все обстоятельства, — дружелюбно отозвался мистер Э. — Я находился в критическом состоянии в больнице Тель-Авива, куда меня доставили в глубоком обмороке из пустыни Негев, где я был по делу, о котором не могу распространяться, пока не доложу о результатах тому, кто теперь распоряжается в «Ист-Сайд 99», — очевидно, миссис Импортуне. У меня была двухсторонняя стрептококковая пневмония, и начались осложнения. Позднее израильские врачи говорили мне, что дважды считали меня безнадежным. По их словам, до появления антибиотиков у меня не было бы ни одного шанса на выздоровление.

— Разумеется, мы все это проверим.

Эти слова, казалось, позабавили мистера Э.

— Насколько я понимаю, вы подозреваете меня в убийстве Нино Импортуны?

— Где вы были, мистер Меркенталер, 9 сентября около полуночи?

— Прошу прощения. — Агент достал ключ, отпер «дипломат» и слегка приподнял крышку, словно не желая показывать его содержимое посторонним. Вынув записную книжку и тут же захлопнув «дипломат», он начал перелистывать ее. — Очевидно, инспектор Квин, говоря о полуночи 9 сентября, вы имели в виду нью-йоркские дату и время?

— Да. — Инспектор выглядел озадаченным.

— Понимаете, когда находишься на другой стороне планеты, нужно учитывать разницу. Полночь 9 сентября в Нью-Йорке исчислялась по летнему времени. Тогда я находился в Израиле по делам. Время в Израиле на семь часов позже нью-йоркского. Я имею в виду стандартное время — когда столько путешествуешь, трудно учитывать манипуляции с переходом на летнее время в разных странах. В любом случае вы хотите знать, где я был, скажем, на семь часов позже полуночи 9 сентября по нью-йоркскому летнему времени — иными словами, между шестью и семью утра 10 сентября по израильскому времени.