Приятные ночи

Примите от меня благосклонно этот подарок - я подношу его вам в знак моей безмерной любви, - и сколь бы ничтожен он ни был, дорожите им и берегите его". И вытащив из-за пазухи мешочек с сиявшими, словно солнце, золотыми дукатами, низку белоснежных, крупных и округлых жемчужин и два оправленных в золото драгоценных камня, старик протянул их даме, моля её снизойти к нему и подарить его своею любовью. Выслушав и отлично поняв слова безрассудного старика, дама сказала: "Я всегда думала, синьор Анастазьо, что мозги у вас совсем не такие, какими они оказались на деле, а теперь нахожу, что вы и впрямь лишились рассудка. Где ваши благоразумие и рассудительность? Неужто вы считаете меня какою-то потаскушкою, которую могут соблазнить ваши подарки? Разумеется, вы ошибаетесь. У меня нет недостатка в таких вещах, какие вы хотите мне подарить. Отнесите их вашим девкам, и они вас ублаготворят и утешат. Как вам хорошо известно, у меня есть муж, который никогда не отказывает мне в том, в чем я нуждаюсь.

Итак, ступайте себе в добрый час и постарайтесь как следует прожить то недолгое время, которое вам ещё остается". Сокрушённый печалью и досадою, старик произнёс: "Мадонна, я глубоко убеждён, что вы говорите это неискренне, страшась юноши, который сейчас находится в вашем доме, - и он назвал его подлинным именем, - и если вы не ублаготворите меяя, удовлетворив мою страсть, я выведу вас на чистую воду пред вашим супругом". Услыхав, как старик называет по имени находившегося в её доме юношу, дама не потерялась и не смутилась, но обрушила на него такую страшную брань, какую никогда ещё не приходилось выслушивать ни одному человеку, и, схватив палку, собралась надавать ему колотушек, но он торопливо спустился по лестнице и выскользнул в отпертую наружную дверь. По исчезновении старика дама вернулась в спальню, где оставался её возлюбленный юноша, и, рассказав ему чуть не плача обо всём происшедшем и о том, что она немало боится, как бы гнусный старик не открыл её тайну мужу, обратилась к нему за советом, как ей быть и себя вести.

Благоразумный и предусмотрительный юноша прежде всего успокоил даму и постарался укрепить её дух, после чего, приняв наилучшее из возможных решение, произнёс такие слова: "Душа моя, нисколечко не тревожьтесь и не пугайтесь, а примите совет, который я вам преподам, и живите в уверенности, что все обойдётся как нельзя лучше. Когда возвратится ваш муж, расскажите ему обо всём, как оно было, добавив, что этот мерзкий и злополучный старик осмелился вас поносить за то, что вы якобы согрешили с таким-то и с таким-то, и перечислите четырёх или шестерых мужчин, среди коих назовите также и моё имя, а остальное предоставьте доделать судьбе, которая, уверяю вас, будет к вам благосклонна". Этот совет женщина сочла наилучшим, и она исполнила всё, что присоветовал ей возлюбленный. По возвращении мужа домой дама предстала пред ним чрезвычайно подавленной и опечаленной. С глазами, полными слёз, проклинала она свою плачевную участь, и на вопрос мужа, что же случилось, не отвечала ему ни словом, но, всхлипывая, громко и горестно причитала: "Не знаю, что ещё удерживает меня от того, чтобы я сама наложила на себя руки, ибо я не в силах дольше терпеть, чтобы какой-то негодяй и предатель стал причиною моей гибели и несмываемого позора.

Увы мне несчастной! Что такое я сделала, что обречена быть терзаемой заживо и, в конце концов, разодранной в клочья? И кем? Палачом, злодеем, которого подобает предать тысяче смертей". Наконец, сдавшись на настояния мужа, дама сказала: "До чего же самонадеянный и наглый старик ваш друг Анастазьо, сколь безмозглый, развратный и распутный он человек! Не он ли как-то вечером явился ко мне и принялся умолять меня о вещах столь же бесчестных, как и мерзких, и предлагать деньги и драгоценности? И так как я не пожелала внять его мольбам и ублаготворить его похоть, он начал меня поносить и бранить, называя коварной и подлой и заявляя, что я якобы приводила в ваш дом мужчин и загрязнила себя любовными связями с такими-то и такими-то. Услышав подобное, я просто обмерла, но, набравшись духу, схватила палку, чтобы его оттузить, и он, опасаясь, как бы ему не попало, что полагается, поспешил сойти вниз по лестнице и исчез". Узнав обо всём этом, муж огорчился сверх всякой меры; утешив и успокоил жену, он надумал сыграть с Анастазьо такую шутку, которую тот запомнил бы навсегда.