Прииде пост. Чтения на каждый день Великого поста

Архим. Кирилл (Павлов). Слово о молитве прп. Ефрема Сирина. О добродетели смирения

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие братия и сестры, в начале Великого поста, когда мы еще только вступали в первые дни Святой Четыредесятницы, Церковь предлагала нам наставление, чтобы мы, постясь телесно, постились и духовно. Церковь указывала нам, что истинный и приятный Богу пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оскудение лжи и клятвопреступления. Таким образом, если мы, удерживаясь от пищи и пития, не удерживаемся в то же время от злобы, зависти, ненависти, зложелательства, осуждения, то, не евши хлеба, мы поглощаем ближнего и одною рукой созидаем, а другою разоряем. Поэтому Св. Церковь нам с самого начала предлагала глубоко содержательную молитву прп. Ефрема Сирина, которая своим покаянным смиренным духом пробуждала в нас стремление к стяжанию добродетелей и отвращению от пороков.

В шестом прошении этой молитвы прп. Ефрем просит у Бога дать ему дух смиренномудрия: «Господи и Владыко живота моего, дух… смиреномудрия… даруй ми, рабу Твоему». В чем состоит смиренномудрие? Смиренномудрие есть такое состояние души, в котором она, познав всю слабость и нечистоту свою, бывает далеко от всякого высокого мнения о себе, постоянно старается раскрывать в себе доброе, искоренять все злое, но никогда не почитает себя достигшею совершенства и ожидает его от благодати Божией, а не от собственных усилий. Св. Отцы и учители Церкви не находят слов для восхваления этой добродетели. «В душах смиренных почиет Господь» — так говорят они. Не спасет нас ни подвижничество, ни бдение, ни другой какой труд, если не будет при сем истинного смирения.

Но, несмотря на высокое достоинство и значение этой добродетели, в нас христианского смирения очень мало. Дух явной или тайной гордыни и тщеславия обладает нами, так что почти каждый из нас много и высоко думает о себе и мало и низко — о других.

Даже те, кому по самому положению своему должно было бы смиряться, не хотят смиряться перед старшими, но каждый возвышает себя и превозносит, а унизить и смирить себя не желает. «Да хуже ли я других!» — говорят обыкновенно. Высоко себя ставя и желая первенства, почти никто не помышляет о необходимости смиренно служить всем и каждому. Возвышая, восхваляя себя и унижая, презирая ближних, станем ли мы со смирением служить им? Отсюда в семье и обществе вместо любви, согласия и взаимных услуг царят взаимная неуступчивость, взаимное недоброжелательство, зависть и ненависть друг к другу, ссоры, распри, раздоры. А добродетель смирения приходит чуть ли не во всеобщее забвение. Между тем эта добродетель есть самая любезная Богу. Сам Господь свидетельствует о том: На кого воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2).

«Смиренномудрие, — говорит прп. Симеон Новый Богослов, — заключает в себе послушание, терпение, признание человеческой немощи, благодарение Богу за все: за славу и бесчестие, здоровье и болезнь, богатство и бедность».

Еще более признаков истинного смирения указывает прп. Ефрем Сирин. Сюда относится: никого не осуждать, не унижать и не оклеветывать, говорить тихо, спокойно, редко, ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить ни о вере, ни о другом чем (но если говорит кто хорошо, сказать ему: «Да», а если худо, отвечать: «Сам знаешь»), быть в подчинении и гнушаться своей воли, никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему, с радостью переносить обиды, уничижения, любить труд, никого не огорчать, не уязвлять ничью совесть.

Основа смирения и смиренномудрия — в самоуничижении ради Христа, в отказе от себя, от своей гордости и самопревозношения. Все же, подчиняясь друг другу, говорит святой апостол Петр, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Итак смиритесь под крепкую руку Божию (1 Пет. 5, 5–6). Но как трудно подчиняться друг другу и почитать других выше себя! Все мы явно или тайно ставим себя выше ближних, и кажется, что ничего нет невозможнее для нас, нежели искренне, от глубины души признать себя хуже, грешнее, слабее, ничтожнее, виновнее всех других людей. Если мы иногда на словах и готовы признать это, то неискренне, лукаво, горделиво, ибо в душе остаемся при том же мнении, что если мы не лучше, то уж, во всяком случае, и не хуже других.