Прииде пост. Чтения на каждый день Великого поста

Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче (по премногу) омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя.

В каком состоянии, в какое время изливает сию молитву Давид?

Страшное дело — грех. Кающийся Давид с высоты царе-пророческого достоинства падает в нечистоту плотскую, и не останавливается на том, проливает кровь Урии и невинных его товарищей, защитников отечества. Проходят дни, месяцы, проходит год; Давид не чувствует грехов своих. Он не оставляет других прежних правил своих. Он молится, выполняет обряды богослужения, занимается судьбою подданных и все не сознает своего положения, все не видит того, куда завлекло его несчастное сердце, в какие грехи пал он. Уже родился плод греха. Давид покоен. Является пророк, говорит царю о богаче, похитившем у бедного единственную его овцу и просит приговора богачу. Давид смело говорит: «Смерть ему» — и не чувствует, что себе самому произносит приговор. Тогда пророк Божий открывает ему одну сторону положения его. «Ты еси муж, сотворивый сие», — говорит он. Тогда-то Давид видит все. И благодарение Господу, что видит! Другие, что ни говори, когда ни говори им, остаются глухи и бесчувственны. Давид сознает свое положение и столько поражается им, что едва может выговорить слова: «Согреших ко Господу». Пророк видит, что Давид всею душою почувствовал свое состояние, всею душою затрепетал пред грехами своими и потому объявляет ему, что бедствия, какие имели обрушиться на главу его, на весь дом его, на все потомство его, более не коснутся его, кающегося, умрет только плод преступления.

Давид оставляет тогда все. У него тогда не кончена была война с аммонитянами (2 Цар. 12, 29), но он отлагает все дела царские, все величие царя и обращается к покаянию. Слагает венец, забывает трапезу и ложе, отделяется от всего мира, как прокаженный грехом. Молится день, молится два, молится целых семь дней. И взыска Давид Господа о детище (2 Цар. 12, 16). В живом чувстве упования на милость Божию он с глубоким раскаянием в грехах своих соединяет молитву о пощаде невинного плода греха. Молитва высокая в том отношении, что выражает живое упование на Бога, но не чуждая привязанности к земному, всегда недальновидной в делах духовных. Дитя умерло. Давид, свободный в душе от всего земного, вошел в дом Божий для поклонения Господу (2 Цар. 12, 20). И вот теперь-то, являясь лицу Бога, столько благодеявшего ему и так оскорбленного им, Давид не мог снова не повергнуться пред Богом, не мог снова не восчувствовать глубины падения своего, и слезы полились рекою из глаз его, и он вопиет из глубины сердца: помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей.

Помилуй! Сжалься над бедным грешником, которого грех лишил даров Твоих, так что он не узнает сам себя. Давид не смеет уже назвать Бога Богом своим, как называл он Его невинный и чистый душою. Он едва позволяет себе коснуться Его имени и выставляет только свое положение. Давид со счастливыми способностями природы, Давид богатый и в почестях царских, Давид счастливый во всех войнах с соседями и с Саулом, — но к чему все это, когда он грешник? Истинно блаженны только те, которые боятся Господа (см.: Пс. 3, 1). Давид глубоко оскорбил Бога. Помилуй мя, вопиет он, по велицей милости Твоей. Я такой грешник пред Тобою, что мало просить милости у тебя. Слишком тяжек грех мой, слишком велико беззаконие мое. Потому нужна великая милость Твоя, нужны великие щедроты Твои, чтобы простить меня. Так кается искренно кающийся! Живое чувствование грехов своих отверзает взор его на величие милости Божией. И чем живее, чем искреннее чувствует грешник величие грехов своих, тем яснее, тем живее представляет он себе, что благость Божия велика, как Сам Бог. И потому не чисто, не искренно каялся Каин, когда говорил: грехи мои более велики, чем Ты можешь простить их. У Бога не может быть недостатка в милости для помилования грешника; если же грешник не получает милости Божией, то это оттого, что недостает в нем желания, недостает приемлемости для принятия милости.