Прииде пост. Чтения на каждый день Великого поста

Я просил его помолиться о мне и совершенно удостоверился, что он точно муж духовный. Приняв ласковый вид и легко ударяя меня правою рукою по левой щеке, он сказал: «Тебя ожидает множество скорбей; ты много уже боролся с помыслом выйти из пустыни, много страхов испытал и победил, но демон еще возмущает тебя, представляя тебе благочестивые и благовидные предлоги; он соблазняет тебя желанием повидаться с отцом и уговорить брата и сестру к монашеству. Вот скажу тебе добрую весть: оба они спасены, потому что отреклись от мира, а отец твой проживет еще семь лет. Итак, оставайся в своей пустыне и не возвращайся для них на родину, ибо писано: никтоже возложь руку свою на рало и зря вспять, управлен есть в Царствии Божии (Лк. 9, 62)». Получив от слов богодухновенного мужа достаточное назидание и обличение, я возблагодарил Бога, что предлоги, побуждавшие меня оставить пустыню, устранены предвидением святого мужа.

Потом он опять с ласковым видом сказал мне: «Хочешь быть епископом?» Я отвечал, что я уже епископ. «Какого города?» — спросил святой. Говорю ему: «Я надзираю за яствами, столами и глиняными чашами; если вино кисло, ставлю его в сторону, если хорошо, пью; надзираю и за горшками и, если в них мало соли или какой приправы, тотчас подбавляю и потом ем. Вот мое епископство! А поставило меня чревоугодие». Блаженный, улыбнувшись, сказал: «Оставь шутки! Ты будешь рукоположен во епископа и много испытаешь трудов и скорбей. Если хочешь избежать их, не выходи из пустыни: в пустыне никто не может рукоположить тебя во епископа».

Оставив его, я возвратился в свою любезную пустыню и все это рассказал святым отцам о блаженном и духоносном Иоанне. Спустя два месяца они по реке отправились к святому мужу и беседовали с ним. А я, несчастный, забыл слова его. По прошествии трех лет занемог я от расстройства в печени и желудке, и братия отправили меня из пустыни в Александрию, потому что болезнь моя грозила превратиться в водяную. Из Александрии врачи присоветовали мне отправиться в Палестину для перемены воздуха, потому что там воздух легче, нежели в наших странах. Из Палестины я прибыл в Вифинию, и здесь — не знаю, как сказать, по человеческому ли расположению или по воле Вышнего (один Бог знает), — я удостоился рукоположения, которое выше меня. Приняв участие в деле блаженного Иоанна (Златоустого, архиепископа Константинопольского), я принужден был одиннадцать месяцев скрываться в мрачной келии и здесь вспомнил, что блаженный и чудный тот муж, то есть Иоанн Ликопольский, предрек мне случившееся теперь.

Сей великий подвижник Христов еще рассказывал мне (и этим рассказом, конечно, хотел внушить мне решимость никогда не оставлять пустыни), что он уже сорок восьмой год живет в своей келии и во все это время ни разу не видел ни женщины, ни монеты, также и его никто не видел, как он ел или пил.

Лествица

Слово 26. О рассуждении помыслов и страстей, и добродетелей. О благорассмотрительном рассуждении (продолжение)

150. Блажени миротворцы (Мф. 5, 9), и никто не может этому противоречить; впрочем, я видел и враждотворцев блаженных. Два человека имели нечистую любовь между собою; некто же, искуснейший из рассудительных, желая прекратить это зло, поссорил их между собою, сказав тому и другому особо, что друг его худо говорит об нем между людьми. Так сей премудрый успел человеческою хитростию отразить злобу бесов и произвести ненависть, которая уничтожила предосудительную любовь.

151. Иногда разрушают заповедь ради другой заповеди. Например, видел я юных, связуемых союзом любви по Богу; но, чтобы не соблазнить других и не уязвить их совести, они уговорились между собою и удалились на время друг от друга.

152. Как брак и смерть противны друг другу, так и гордость и отчаяние между собою несогласны; но, по злоухищрению бесов, можно обе эти страсти видеть в одном человеке.

153. Между нечистыми духами есть и такие, которые в начале нашей духовной жизни толкуют нам Божественные Писания. Они обыкновенно делают это в сердцах тщеславных, и еще более, в обученных внешним наукам, чтобы, обольщая их мало-помалу, ввергнуть наконец в ереси и хулы. Мы можем узнавать сие бесовское богословие, или, лучше сказать, богоборство, по смущению, по нестройной и нечистой радости, которая бывает в душе во время сих толкований.